Мужчина в колготках

Через некоторое время я поехал в Ростов, там тоже был в жюри детского конкурса. И вдруг вижу — снова он, тот самый мальчик! После выступления его мама подошла ко мне и спрашивает:

— Вы на пресс-конференции сказали, что военная тема недоступна детям. Вы действительно так считаете?

Я ей ответил, что в случае ее сына видно, что ребенок в материале, что я его видел в Краснодаре и понимаю, что он вышел на сцену подготовленным — видно, что родители правильно работали с ним, и он имеет право говорить о такой непростой теме со сцены, даже в своем юном возрасте.

Потом этот Костя пришел ко мне на мастер-класс, где я еще раз поднял тему военных произведений. А конкретно ему посоветовал, безотносительно всего остального, попробовать на сцене заменить очки на линзы, так лучше смотрится.

И тут мальчик еще раз меня удивил. Когда все разошлись с мастер-класса, подошел ко мне и протянул сломанные очки и две ржавые гильзы. И сказал, что очки он сломал специально, чтобы выступать теперь без них, раз я так ему сказал. А гильзы — дарит мне на память. Он нашел их на раскопках в Севастополе…

Я не могу вспоминать этот эпизод без слез. Потому что этот пацан перевернул меня — состоявшегося артиста, взрослого дядьку — преподал мне урок. Дал понять, что не все зависит от возраста. Главное — душа. И она всегда подскажет, как правильно.

* * *

Финал конкурса в Ростове, идет гала-концерт. Я заскочил в зал, мне организаторы шепчут, что «мой» (уже окрестили!) только что выступил блистательно. Эх, думаю, жаль, не успел.

Выхожу, а они стоят: мама, бабушка и тетя. И Костя стоит рядом — скромный, интеллигентный мальчик. Наговорили мне много приятных слов — о мастер-классе, который я провел, о том, как хорошо отнесся к их сыну…

А я в ответ рассказал одну историю…

* * *

Как-то я просыпаюсь утром. На календаре — 12 ноября. За окном — по-осеннему сумрачно и тревожно. Настроение соответствующее. Надо что-то придумать. Где-то краем уха я слышал, что сегодня в концертном зале Кремля впервые выступает с большим сольным концертом Елена Ваенга. В тот момент она уже была в моей программе.

И вот лежит Песков и лениво так думает: «А не пойти ли мне на концерт Елены Ваенги и не выступить ли на нем с пародией на нее?» Я сам себе в тот момент напоминал Обломова — этакого барина, который рассуждает сам с собой: «Хочу — не хочу…»

Набираю Кремль, редакторский отдел, прошу дать мне телефон администратора Елены Ваенги, конечно, мне его тут же дают. Звоню администратору и, не выходя из образа Обломова, произношу натурально такой текст:

— Милостивый государь, не соизволите ли вы передать трубку приме сегодняшнего вечера?

И излагаю свои мысли по поводу собственного участия в ее концерте. На что администратор мне отвечает:

— Александр, безумно приятно вас слышать, если можно, через пять минут.

В трубке слышно, что она на сцене, репетирует.

— Ну конечно, какие проблемы.

И положил трубку. Но надо знать Пескова. Я засек время. Ровно через пять минут раздается звонок:

— Александр, передаю трубку Елене.

И тут вся в эмоциях, взбудораженная, незнакомая мне лично актриса быстро говорит:

— Сань, мне некогда, Руслан (администратор) мне все передал. Значит так, я должна бежать на репетицию, сегодня мы вместе на сцену не выйдем, но у тебя есть четыре билета в партер…

А потом вдруг начинает 20 минут рассказывать мне о своих жизненных проблемах, о любви, о сынишке… И я не имею права ее перебивать, она же звезда сегодняшнего кремлевского шоу и ей же некогда…

Я ловлю ее волну, отвечаю после ее монолога:

— Любимая, я все понял, буду вечером.

— Ну и славненько.

И кладет трубку.

В назначенный час я со своим директором Р. (с которым я как раз расставался, и состояние у меня было соответствующее), постижером и водителем (моим будущим директором Александром) прибыл в Кремль.

Концерт шел около четырех часов. Это было потрясающее, великолепное шоу великой актрисы и певицы. Эмоции, которые зал получал от нее со сцены, вошли в резонанс с моими, и я несколько раз буквально выжимал платок, мокрый от слез.

Когда концерт завершился, к нам подошел Руслан и сказал, что Елена приглашает меня к себе в гримерку. Конечно, я с радостью принял приглашение.

VIP-гримерка. Прима сегодняшнего вечера полулежит в кресле. Вокруг толпится народ, яблоку негде упасть. У всех в руках стаканчики, налито. Но никто не пьет. Оказалось — ждут меня.

Я поцеловал очаровательную маму Елены, супруга и наконец смог пробраться к звезде. Наклонился к ней, чтобы поцеловать. А она шепчет мне на ухо: «Сань, налей мне текилы, а себе коньяка. Я так устала. Я хочу, чтобы это сделал ты».

На что я ответил:

— Маленькая моя, сейчас все будет!

И это первая наша встреча! А ощущение складывалось такое, как будто мы знакомы сотню лет!

Когда я наполнил наши стаканчики, Елена вдруг приподнялась с кресла и властным голосом объявила:

— Господа! Можно я скажу?

Гул в гримерке сразу затих, все посмотрели на виновницу торжества. Ее дальнейшую речь я запомнил на всю жизнь. Вот что сказала Елена Ваенга на банкете в честь своего первого и супер-успешного сольного концерта в Кремле: