Мужчина, женщина, ребенок

— Она вздохнула. — По-моему, тебе лучше скорее приехать. А то они могут подумать, что ты совсем ушел из дома.

Роберт почувствовал огромное облегчение.

— Да, пожалуй. И вообще, он ведь останется только на день-два, не больше. Нельзя же отправлять на самолете больного ребенка. Как по-твоему?

Шейла колебалась. Роберт начал нервничать.

— По-моему, тебе лучше скорее приехать, — повторила она. Уклонившись от одного вопроса, она прямо поставила другой. Вопрос об их семье.

26

На дороге было темно и скользко. Роберт ехал слишком быстро. С каждой минутой мальчику становилось все хуже и хуже. Он сидел спокойно, прижав руки к животу, и временами еле слышно стонал.

— Включить радио? — спросил Роберт, надеясь, что музыка хоть немножко успокоит ребенка.

На шоссе никого не было. Непогода разогнала даже полицейских. В результате Роберт доехал до Кейп-Коде — кого канала за рекордное время. И продолжал гнать.

Чем ближе к дому, тем отчаяннее бушевала буря.

При повороте на Пилгрим-Спринг-роуд машину занесло, но, к счастью, Роберту почти мгновенно удалось ее выровнять.

Он взглянул на мальчика. Тот даже не заметил, что они чуть не попали в аварию. Он не замечал ничего, кроме боли в животе.

Подъехав к дому, Роберт с облегчением вздохнул и повернулся к мальчику. Глаза Жан-Клода были закрыты, головой он прислонился к дверце.

— Приехали, Жан-Клод, — прошептал Роберт и погладил мальчика по голове. — Теперь все будет хорошо.

Мальчик никак не реагировал.

— С тобой все в порядке?

Жан-Клод кивнул.

— Ты можешь идти, или взять тебя на руки? — Дождь лил не переставая.

— Я дойду сам, — медленно проговорил он.

— Хорошо. Когда я сосчитаю до трех, мы оба выскочим из дверей и побежим к дому. Ладно?

— Ладно.

Досчитав до трех, Роберт вышел в потоки воды. Он быстро глянул на правую сторону машины, увидел, что дверь Жан-Клода открывается, и ринулся к веранде.

Шейла ждала одна в гостиной. Хотя они расстались чуть больше суток назад, оба чувствовали себя так неловко, что часы казались годами. Она посмотрела на мужа, насквозь пропитанного дождем и угрызениями совести.

— У тебя все в порядке?

— Да. А у тебя?

— Пока еще жива.

— Где девочки?

— Я отправила их наверх. Решила, что сейчас не время выяснять отношения, — сказала она, заглядывая ему за спину.

— Что-нибудь не так?

— Где Жан-Клод?

— Он… — Роберт обернулся. Мальчика нигде не было. Он снова глянул на Шейлу. — Может, он боится войти.

— Пошли за ним.

Роберт ринулся на веранду, но не увидел ничего, кроме непроглядной тьмы. Вдруг небо расколола молния, на мгновение осветив подъездную дорожку.

Мальчик лежал лицом вниз в нескольких шагах от машины, и по его неподвижному телу хлестал дождь.

— О боже! — вырвалось у Роберта. Он подбежал к мальчику и перевернул его на спину.

— Он без сознания! — крикнул он Шейле, стоявшей на веранде.

— Неси его сюда! Я вызову врача! — крикнула она в ответ.

— Нет… дело плохо. Я немедленно отвезу его в больницу.

Шейла мгновенно подбежала к нему и посмотрела на мальчика. Обоих поливало дождем. Когда Роберт поднял Жан-Клода с земли, она пощупала ему лоб.

— Он горит! — Она открыла дверцу, и Роберт осторожно положил ребенка на сиденье. — Я поеду с тобой.

— Нет. Иди, позвони предупреди больницу.

— Ты уверен, что так надо?

— Ступай, Шейла. Пожалуйста. — Он был на грани истерики.

Шейла кивнула и побежала к дому.

Из освещенного окна второго этажа две пары глаз смотрели, как машина выехала на дорогу.

Джессика и Паула пытались понять, какая новая катастрофа только что вошла в их жизнь.

Роберт мчался словно одержимый. Мальчик не говорил ни слова. Было слышно только его прерывистое дыхание. Лоб стал угрожающе холодный. Время от времени бессознательное состояние прерывалось, и он произносил одно-единственное слово: «Мама».

В приемном покое царил сущий бедлам. Из-за бури, разразившейся в самый разгар уикенда, количество дорожных происшествий во много раз превысило статистическую норму. Но когда Роберт с Жан-Клодом на руках появился на пороге, к нему тотчас же бросился молодой изможденный врач.

— Несите его прямо в смотровую, — сказал он.

Он сосчитал мальчику пульс и тотчас принялся щупать ему живот. Роберт услышал, как врач пробормотал: «О черт!», и подумал: Это, наверно студент. Надо найти настоящего врача. В это время молодой человек отрывисто приказал стоявшей рядом медсестре: — Немедленно введите ему два грамма ампициллина и шестьдесят миллиграммов гетамицина. Приготовьте носо-гастрическую трубку и срочно пошлите кого-нибудь за Джоном Шелтоном.

Сестра бросилась выполнять предписание. Врач вынул изо рта Жан-Клода градусник, скосил на него глаз и снова буркнул что-то про себя.

— Что такое? — нетерпеливо спросил Роберт.

— Будьте добры, выйдите в соседнюю комнату, сэр, — вместо ответа сказал врач.

— Я сейчас вернусь, — сказал Роберт, коснувшись ледяной щеки Жан-Клода. — Ничего не бойся.

Мальчик еле заметно кивнул. Вид у него был насмерть перепуганный.

— Ну, что? — спросил Роберт, очутившись с врачом за дверью.

— Перитонит, — ответил тот. — Вся брюшная полость заполнена гноем.

— Что это значит, черт вас побери?