Мужик и его грузовик (СИ)

— Поедете в бурю?! — шокированно выкрикнул кто-то из солдат.

— Не в бурю, а перед бурей. Пацан, останешься здесь.

— Я с вами.

— Здесь.

— С вами!

Несколько секунд молчания.

— Здесь.

— Нет!

Ещё несколько секунд молчания. Мужик вытащил новую сигарету, и, затянувшись, задумчиво уставился на чернеющую стену бури на горизонте.

— Хер с тобой. Грузитесь.

Офицер, кивнув, махнул рукой солдатам, которые тут же подхватили лежавший неподалёку контейнер и погрузили его в кузов. Рома мигом запрыгнул на пассажирское место и пристегнулся. Забравшись на водительское сидение, мужик, сжав сигарету в зубах, повернул ключ зажигания и быстро стартовал прямо из города.

— Быстро едем.

— Нужно добраться до города раньше бури, — ответил мужик сквозь зубы.

Двигатель ревел, гусеницы выбивали из дороги облака пыли, закреплённая сбоку пушка побалтывалась на креплении, при каждом движении с лязгом стуча по кабине. Мужик, время от времени наклоняясь, чтобы взглянуть на небо, что-то считал в уме, непрерывно бормоча себе под нос. Окна пришлось закрыть, чтобы завывающий ветер не нагнал в кабину песка, который уже носился по опустевшим просторам, словно буран.

С Железки им помахал рукой дежурный, тревожно провожая взглядом пронёсшийся мимо ЗИС.

По лицу мужика стекали капельки пота, пробивая себе дорогу по густо покрывавшей кожу пыли и грязи, глубокие морщины нервно подёргивались в такт скачущему по неровной дороге автомобилю.

— Успеем? — спросил Рома, нерешительно смотря вперёд.

Мужик не ответил.

— Мы должны успеть. Там ведь… там ведь люди умирают!

Пацан немного осел на сидении. Мать, пусть и была строгой женщиной, всегда учила его заботиться о других, и протягивать руку помощи тем, кто в ней нуждался. Теперь мама уже ничего не скажет. Уже не посмотрит на него и не утешит. Возможно, она уже никогда не станет прежней.

Но это вовсе не значило, что он забудет её слова. Его спасли. Теперь наступила его очередь спасти кого-то.

— Успеем, — решительно сказал он. — Мы…

Рома не договорил. С громким лязгом машину рвануло в сторону, и она съехала в кювет, не доехав пару сотен метров до тоннеля.

Яростно выругавшись, мужик ударил руками по рулю и откинулся на сидении.

— Бегом в тоннель, — рявкнул он Роме. — Сейчас накроет.

— Нет! Мы не можем бросить всё!

— Я тут подыхать не намерен, — сварливо ответил мужик, выбираясь из грузовика.

— Давайте позовём на помощь военных из тоннеля!

— Пока дойдём до них, пока вернёмся, пока починим, на дорогу времени уже не будет, — мужик начал возиться с креплениями пушки. Грузовик мог пережить бурю, а вот столь тонкое оборудование наверняка бы сломалось.

— Нет же!!! — в отчаянии, срываясь на крик, возразил пацан. — Нельзя так! Нельзя их бросать!

— Думаешь, мне этого хочется?! — ответил ему мужик. — Ты думаешь, это я тут такая сволочь самолюбивая, что думаю только о своей шкуре?! А сам-то? Из-за своего липового героизма хочешь и себя угробить, и меня до кучи?! Глаза открой, щенок! Мы сдохнем там!!! Загнёмся, помрём, откинемся! Хочешь зажмуриться, как твой папка?! Хочешь в канаве валяться?! Ну так вперёд! Хватай ящик и пошёл! А я…

Мужик согнулся от резкого удара в живот. Сигарета вылетела изо рта, и, подгоняемая ветром, покатилась по песку, время от времени пуская тревожные искры.

Отвернувшись, Рома нагнулся над сломанной гусеницей и попытался её поднять. Упавший на колени мужик надрывно кашлял.

— Сучёныш. Вот ты как со мной?

Гусеница была неимоверно тяжёлой. Ему едва удавалось приподнять её на пару мгновений. Лютый ветер толкал его в спину, летящие песчинки врезались в кожу, больно царапая, а станина всё не поддавалась. Казалось, это было просто невозможно.

Сцепив зубы, он попытался затолкать гусеницу на место ударами ноги. Раз за разом, он бил по съехавшей, но всё ещё висевшей на краю корпуса гусенице. Каждый новый удар отзывался всё более сильной болью, но он не мог остановиться. Глотая слёзы отчаяния, он цеплялся за свою последнюю надежду остановить нечто ужасное. Он плохо понимал, что делает. Плохо понимал, зачем это всё. Он не мог объяснить свои мотивы. Однако Рома знал, что он не должен оставаться в стороне. Что он не имеет права сдаться хоть на мгновение.

Когда нога едва не онемела после очередного удара, он упал на колени. Вцепившись в гусеницу руками, он налёг на неё всем телом, пытаясь одновременно поднять её и загнать на положенное место.

— Отвали, — мужик внезапно толкнул его сзади.

Упав на землю, он услышал оглушительный звон ударов кувалдой по металлу.

— Поднимай её, — пнул его мужик, указывая на расцепленную и съехавшую на землю гусеницу.

Запрыгнув в грузовик, он проехал немного вперёд, смотав гусеницу чуть сильнее. Подхватив освободившуюся ленту руками, Рома натужно вдохнул, поднимая тяжеленную гусеницу. Руки ныли от перегрузки, спина невыносимо болела, губы непроизвольно тряслись, а из глаз лились слёзы.

— Держи! — выкрикнул мужик, подбегая обратно с кувалдой.