Мужики и бабы

Варя опять залилась смехом, запрокидывая голову, а Мария, вся красная, заерзала на стуле.

- Поймите, Настасья Павловна, страна вступила на путь индустриализации. Нужны средства, колоссальные усилия всего народа. Каждая копейка должна быть на счету.

- Ну да, конечно... Золото с церквей сняли, драгоценности отвезли... А теперь усилия. Да кто ж против усилий? Речь идет о том, чтобы эти усилия распределять равномерно в обществе. Почему какой-нибудь там Орехов или Потапов должны отдать за бесценок сэкономленный хлеб? Вы же от своего жалования не отказываетесь во имя индустриализации, - Настасья Павловна тоже раскраснелась.

- Но я подписалась на заем!

- И они подписались...

- Ну хватит вам! - хлопнула Варя ручкой по столу. - Вон как обе распалились. Еще не хватает поругаться из-за пустяков.

- Это не пустяки, - сказала Мария.

- Согласна, согласна, - закивала Варя. - Но за чаем все-таки принято не политикой заниматься. Мы с тобой не виделись целую вечность... Подружка, называется... Приехала, подняла человека с постели ни свет ни заря - и развела канитель про усилия. Ты свои усилия напрягай знаешь где?..

- Я не пойму... Ты что, моим приездом недовольна? - перебила ее Мария.

- Ну, Манечка, милая, не будь букой, не сердись! - Варя прильнула к ней и сказала на ухо: - А мы с Колей помирились.

- С Бабосовым? Он был у тебя?

- Был, Маня, был... У-ух! - Варя зажмурилась и головой потрясла.

- Почти неделю здесь куролесили, - сказала Настасья Павловна. Минутное возбуждение сошло с нее, как с гуся вода, она сидела опять покойной и удоволенной.

- Мы с ним пожениться хотим, - доверительно шепнула Варя.

- В который раз? - усмехнулась Мария.

- Злюка, злюка! А я вот, пожалуй, возьму и не скажу тебе...

- Что еще за секрет?

- Этот секрет пол-Гордеева знает, - усмехнулась Настасья Павловна. - В Степанове собирается, к Бабосову.

- Ты к Бабосову? Насовсем?

- Ну не так чтоб насовсем... Пожить, приглядеться. Его в Степановскую десятилетку перевели. Да! - она хлопнула Марию по коленке. - И Успенский там же. Поселились они временно в бывших ремесленных мастерских. Школу приводят в порядок, получают имущество.

- Я слыхала, - сдержанно сказала Мария.

- Говорят, ты с Успенским того? - Варя пошевелила пальчиками.

- Перестань, глупости! - Мария снова пунцово зарделась.

- Ой, батюшки мои! - всплеснула руками Настасья Павловна. - Я ж совсем позабыла - у меня курица посажена на гнездо и корзинкой накрыта. - Она поспешно встала и ушла на двор.

- Ты надолго сюда? - спросила Варя.

- До понедельника.

- А ты бы смогла вернуться в Тиханово по Степановской дороге?

- Можно...

- Знаешь, что я надумала? Давай поедем завтра вечером. В Степанове заночуем. А утром двинешься в Тиханово. Там пустяки.

- Надо подумать...

- Манечка, милая, это ж такой момент. Представляешь, соберемся вместе! Я, ты, Коля, Дмитрий Иванович... Что будет! Что будет!

- У меня ж еще дела.

- Ах, их до смерти не переделаешь. Поедем! Маня, учти, второй молодости не бывает. Это врут про нее.

- Я ж не одна... Со мной этот балбес... Кстати, сколько времени? глянула на часы. - Ого! Уже десятый час. Где он там запропастился? Пора бы уже и делом заняться.

Но вместо Сенечки появился председатель сельсовета Акимов Евдоким квадратный широколицый мужик в черном пиджаке и флотской тельняшке.

- Вот, оказывается, кто к нам припожаловал, - гудел он, подминая скрипучие ступени. - Здравствуйте, Мария Васильевна! Рады вас видеть, протягивал он свои короткие толстые ладони с затейливой татуировкой.

Появилась Настасья Павловна.

- К столу, пожалуйста, Евдоким Федосеич.

- Премного благодарны, Настасья Павловна. Я уже отчаевничал. - Акимов галантно обошел всех дам и притронулся своей корявой ладонью к мягким ручкам.

Сел, обращаясь к Обуховой:

- Вы по делу к нам или в гости?

- По делу, и лично к вам. Только было собралась идти.

- Вон как! А вы, случаем, не на пару приехали?

- Да. Со мной тут Зенин, секретарь Тихановской ячейки. Вы его видели?

Акимов усмехнулся и смущенно крутнул белесой головой:

- Не знаю, как и сказать, - поглядел на пол, потом спросил: - Вы знаете, где он?

- Где? - Мария почуяла что-то недоброе.

- В избе-читальне лотерею устроил.

- Какую лотерею?

- Гармонь продает... Разыгрывает то есть.

Вся застолица грохнула затяжным смехом, а Мария покрылась красными пятнами:

- Вы это серьезно?

- Да какие там шутки. Заходит ко мне участковый агроном и говорит: "Эй, ты, власть! Ты чего это цирковой балаган устроил в избе-читальне?" Какой балаган, спрашиваю. Форменный, говорит. Приехал из Тиханова какой-то тип, сперва по домам шастал, как поп, потом собрал ребят в избу-читальню и гармонь там разыгрывает. Я туда бежать. Разгоню, думаю, паршивцев. Влетаю - мне избач навстречу. Евдоким Федосеевич, говорит, не гневайся. Это уполномоченный из райкома. Кто его знает? Может, у него, говорит, форма агитации такая. Он, мол, приехал с Марией Васильевной Обуховой. Она сидит у Кашириной. Сходи, узнай - в чем дело.

- Боже мой, какой позор! - Мария встала. - Надо немедленно идти туда, остановить его.