Мужские игры

- Наташа, можно я тебя сегодня провожу? - тихо, волнуясь, выговорил он.

Натальино веко дернулось, задрожал уголок рта.

- Пожалуй, не стоит, - отказалась она. - Провожатый ты, как выяснилось, стремный. При первой же опасности сиганешь по привычке. А что Алексей Павлович, насчет того, чтоб меня проводить? Хотя Алексей Павлович, должно быть, без охраны теперь шага не делает.

- А Алексей Павлович нам загадки тут загадывает. Вот говорит, что без его банчка институту нашему не подняться, - вернулся к захватившему его разговору Мельгунов.

- Я лишь сказал, что без серьезных гарантий рентабельности денег на восстановление ликвидности ни один российский банк не даст.

- Ликвидность, рентабельность. Гэр-рантии! - Мельгунов с отвращением "пополоскал" во рту ненавистные слова. - Пустой звон. Главное, чтоб человека на это дело найти. Опытного, мозговитого, и чтоб свой до конца.

- А я уж и не свой? Могу взяться, если коллектив попросит, - произнес вдруг вернувшийся за столик Флоровский. Все умолкли, изумленные. Задумался Мельгунов, испытующе пригляделась к Максиму Наталья, затаился Забелин, - в его игре внезапная инициатива чумового Макса была вовсе некстати. Но, казалось, больше всех поразился выпаленному сам Максим. Даже выронил на тарелку склизкий грибочек. Впрочем тут же растекся в хитренькой улыбочке: как часто у него бывало, слова выразили то, что еще только формировалось в голове. Со значением посмотрел на Наталью. - В конце концов для того и вернулся. И насчет опыта... Зря, что ли, Максим Флоровский семь лет западные автобаны топтал? Что, съел, олигарх?

Он задиристо подмигнул недобро сощурившемуся Забелину.

- А пойдешь? - Мельгунов шагнул к Флоровскому, заставив того подняться. - Замом? Хотя платить особо нечем. Ты ж там к другим деньгам привык.

- Сговоримся, сенсэй. Я ведь не за зарплатой приехал, - Максим вновь скосился на Наталью.

- Добрые слова. Если на пользу науке и если институт вытащим, - взволнованный Мельгунов поднял рюмку, - может, и впрямь вместе-то, как теперь говорят, прорвемся.

- И даже в голове не держите, - заверил вошедший в роль Флоровский.

- Авантюра, - не сдержался пораженный более легкомыслием Макса, чем непрактичностью Мельгунова, Забелин. - Чтоб подняться, нужны деньги. Деньги в банках. И любой банк даст их только под хорошие гарантии либо под пакет акций. На этот раз Мельгунов даже не улыбнулся. Напротив, теперь он не скрываясь, прищурив глаз и поджав губы, разглядывал Забелина.

- Так вот с чем вы здесь. Запах падали почувствовали, нувориши. Смотри, Максим, кого на плечах своих привел. Он желчно жевал губами, как всегда делал перед тем, как сказать что-то неприятное. Щеки его при этом втягивались по рельефу десен. Очевидно, неточно был выточен зубной протез. Исхудавшая шея в свежем, как всегда, воротничке потряхивалась гусиной кожей. И как-то особенно заметно стало то, чего не разглядели они поначалу, - что всесильный прежде Юрий Игнатьевич Мельгунов обратился за эти годы в старика - шумного, задиристого, пытающегося что-то отстоять и, в сущности, беспомощного.

И как же наивны в глазах Забелина выглядели сотни умных, "остепененных" людей, терпеливо ждущих от этого сделавшегося бессильным старика избавления от безысходности.

- Что так недобро? - Забелин попытался обратить сказанное в шутку. - Сами жаловались, что забросили институт. Вот и...

- А то, что не быть здесь вашему банку. Да и другим тоже. Пусть крохоборы в государстве чего хотят делают, а я институт в торги не отдам. И нечего здесь вынюхивать.

- Да он же не от банка вовсе говорил, - попытался вступиться Максим. Он не мог понять, с чего вдруг вспылил Мельгунов. - Мы с ним как раз по дороге обсуждали, чтоб помочь.

- Молчи, молчи, Максим. Тебе наших дел сразу не понять. И не заблуждайся, все они в одной банке. В паучьей банке. - Глаза старика, довольного удачным каламбуром, загорелись торжествующей злостью, как у человека, перешедшего некий психологический рубеж.

- Полагаю, что после этого пламенного спича мне следует удалиться, - догадался Забелин.

- Юрий Игнатьевич, да что ж так-то? - На этот раз не выдержала Наталья. - Это ж не чужой. Это Алешка наш.

- Ваш?! - подозрительно вскинулся старик. - Даже Иуде дважды предать не удалось. Так вот для всех...

- Не надо для всех, - успокоительно тронул его за рукав Забелин. - Просто будем считать, что возвращение в родные пенаты не состоялось.

- Вот-вот, именно будем считать. К вящему, так сказать, - добившись цели, Мельгунов чуть смягчился. - И не обижайтесь, Алексей Павлович, но по разные мы теперь стороны баррикад. Размежевались. И как не быть власти под руку с пиитом, так и нам, ученым, не к лицу лебезить перед всякими олигарфренами. Так своему Второву распрекрасному и передайте. Вылазка-де не удалась, старик раскусил и передал, что, покуда жив, не пировать вашей братии в институте. Ничего, что так? Он испытующе разглядывал насупившегося ученика, вызывая его на открытую драчку.