Мужское здоровье в объективе cтрессологии – за пределами привычного

Hartmann (2002 г.) в своей инклюзивной концепции рассматривает адаптацию как непрерывно продолжающийся процесс, который имеет свои корни в биологической структуре, со многими своими манифестациями, отражающими постоянные попытки «Я» сбалансировать внутреннее или межсистемное напряжение. А. Р. Лурия писал о том, что если на первых этапах развития психическая деятельность имеет относительно элементарную основу и зависит от «базальной» функции, то в последующем она усложняется и начинает осуществляться при участии более высоких по своей структуре форм деятельности. Психическая адаптация – результат деятельности открытой системы, для которой характерно, по Л. Берталанфи, «состояние подвижного равновесия», в котором её структура остается постоянной. Но, в противоположность обычному равновесию, это постоянство сохраняется в процессе непрерывного движения составляющего его вещества. Подвижное равновесие открытых систем характеризуется принципом эквифильности, сущность которого сводится к тому, что открытая система может сохраняться и развиваться вне зависимости от исходных условий. «При этом, – подчёркивает автор, – живые системы можно определить как иерархические организованные открытые системы, сохраняющие себя или развивающиеся в направлении достижения состояния подвижного равновесия» (Л. Берталанфи, 1969).

Главное отличие СПА от биологической состоит в том, что СБА осуществляет приспособление человека к среде, т. е. выполняет функцию приспособительного характера, когда среда первична и определяет сферу и диапазон деятельности и поведения человека. Образно можно представить, что среда и человек катятся в одной упряжке по жизни, в которой «ведущая лошадь» – это среда. Такая адаптация предполагает, конечно, разумный конформизм в отношении реалий внешнего мира, поэтому во многих случаях она включает также активность, направленную на изменение среды или её адекватный контроль. Именно с этого начинает работать и развиваться психологическая адаптация человека, благодаря которой человек меняет среду и приспосабливает её к своим нуждам, потребностям и целям. И по жизни несётся уже не «двойка», а «тройка» – «Среда, Человек и его Интеллект», в которой ведущий непостоянен.

Как отдельную третью форму адаптации рассматривают выбор новой среды, где сочетаются аллопластическое и аутопластическое изменения. У человека как носителя сознания имеется ещё одна форма адаптации, включающая и первый, и второй вид, но содержащая в себе качественно новую цель, а именно поиск и выбор «нового» – «новой окружающей среды», которая благоприятна для функционирования человека. Этот постоянный поиск «нового» имеет большое значение в жизни и адаптации человека. Он осуществляется функциональной подсистемой восприятия и переработки информации, так называемой информационной подсистемой, которая состоит из ряда ведущих звеньев. Одним из них является звено, обеспечивающее поиск и переработку информации, её хранение и использование. Для полноценной работы этой подсистемы необходимо, чтобы информационные сведения содержали бы элементы новизны и были бы в какой-то степени неопределёнными. Именно наличие и поиск новизны в информационных потоках развит у мужчин, но не вследствие генетических особенностей структуры их мозга, а как следствие развивающейся психосоциальной адаптации в стрессонасыщенном мире.

Активность функционирования этой подсистемы прямо пропорциональна состоянию среды, в которой живёт человек в каждый конкретный момент своей жизни. Чем «кризиснее» среда, тем меньше активность поиска новизны в информации, но больше потребность в опыте преодоления сложностей этой среды.

Другим важным принципом адаптации, нашедшим освещение у Hartmann, является изменение функции. Для оценки адаптативной значимости определённого поведения необходимо отличать существующую на данный момент функцию этого поведения от той, что была изначально при его возникновении. Функции поведения часто изменяются в процессе адаптации, и в конечном счёте поведение может служить целям, отличным от изначальных. Знание того, что функции изменяются, помогает избежать так называемой генетической ошибки, упрощённого допущения того, что поведение индивида в настоящем непосредственно проистекает из прошлого. Эта точка зрения подтверждает роль социальной среды в изменении генетически заложенной программы, т. е. «человек сам в состоянии выбирать какую-то часть своей судьбы и сам её корректировать». Изменение среды и изменение функций обеспечивают гибкость психической адаптации, без которой невозможна продуктивная полноценная жизнь.