Мужское здоровье в объективе cтрессологии – за пределами привычного

Теория утраты П. Марриса (Marris P., 1974) исходит из того, что в каждом из нас существует некоторое фундаментальное и универсальное начало, которое направлено на поддержание всего того, что регулярно происходит в нашем окружении и придаёт всему происходящему субъективное личностное значение. Социальные изменения переживаются как утрата, нарушая структуру интерпретации окружения, и потому оказывают глубоко повреждающее воздействие на личность. Травмирующая ситуация наносит человеку психическую травму (от греч. trauma – рана) и вызывает бурю эмоциональных переживаний, часто в виде аффектов, поэтому традиционно психический стресс считается областью эмоционального. Такой взгляд на его природу обусловлен спецификой восприятия стрессора. В первый момент восприятия на первый план выступают тревога и страх, которые ограничивают суждение о происходящем, а гностический (от греч. gnosis – познание) и волевой компоненты незначительны. Обеспечивается это звено активацией нейронной автономной оси в виде биоэлектрического эффекта.

Описано несколько медицинских моделей развития эмоционального стресса: модель «биосоциального резонанса» Г. Муса (Moos G., 1973); формализованная модель влияния социальной дезинтеграции на здоровье, представленная Д. Доджем и В. Мартином (Dodge D., Martin W., 1970); лингвоструктуралистская теория Р. Тотмана (Totman R., 1979), теория салютогенеза А. Антоновски (Antonovsky A., 1979). Можно предположить, что цель всех этих моделей была одна: исследователи стресса пытались убедить людей, живущих в эпицентре стрессовой жизни, и профессионалов в медицине, а это в основном мужчины, в существовании зависимости здоровья и долголетия человека от психосоциальной структуры жизни и особенностей восприимчивости. В результате эмоциональные переживания перешли в разряд причин стресса. Так появился термин «эмоциональный стресс».

Травматический стресс. Это не просто терминологический калейдоскоп вокруг одного и того же феномена, это понимание разницы между различными эмоциональными, поведенческими, соматическими реакциями человека на разные стрессоры. Накопленные знания в области изучения стресса показали, что не всегда первостепенное значение имеет сила стрессора.

Лазарус и Фолькман (1988 г.), ограничивая поле последствий стресса, принимали во внимание только умеренный стресс. Разное понимание роли «интенсивности» стресса (лёгкий, умеренный и травматический) приводило исследователей к разным выводам. Более того, долгое время исследования постстрессовых расстройств у человека развивались независимо от исследований стресса. Вся проблема упиралась в тот стереотип подходов, который был усвоен как теория стресса, разработанная для организма, в то время как постстрессовые расстройства – это реакция личности, включающая в себя организм, психику, сознание и волю и душу. Человек реагирует на среду своим сознающим психо-телесным единством, и эффекты последействия представляют собой векторный сложный системный ответ на травматические события. Обобщение многочисленных исследований различных аспектов травматического стресса, описанных как: структура самости (Laufer), когнитивная модель мира индивида (Янов-Бульман), аффективная сфера (H. Krystal); неврологические механизмы, управляющие процессами научения (David A. Kolb), система памяти (Pitman), эмоциональные пути научения (Romanski & LeDoux) – наглядное доказательство того, что в постстрессовый процесс вовлечена вся сложная система человека с эпицентром «смыслообразования». Ведущим звеном является способность человека придавать смысловую значимость любому, порой даже индифферентному раздражителю (телефонный звонок, ночной телефонный звонок, особый стук в дверь, сон, крик вороны). Стресс становится «травматическим» тогда, когда смысловая значимость произошедшего для человека аналогично физической травме приводит к нарушениям в психосоматической сфере – отсюда и название (психическая травма, психический краш-синдром). Но, в отличие от физической травмы, психическая рана не видна, она не потрясает окружающих кровавым месивом из мышц, сосудов, нервов. Душевный краш-синдром – это «молчащий вулкан», способный прорваться в любое время, в любом месте, любым видом страдания и поведения.