Музыка боли. Образ травмы в советской и восточноевропейской музыке конца XX века

«Silentium» используется в «Покаянии» еще один раз, вновь в связи с осмыслением темы утраты, к которой теперь присоединяются религиозные мотивы⁹². После встречи с сочетавшимися в сюрреалистическом браке инквизитором и слепой справедливостью Сандро проходит через темные, промозглые подземные тоннели под оду «К радости», которая звучит здесь иронично и, естественно, метафорически. Сандро оказывается перед глубокой лужей и, по всей видимости, дает показания все той же слепой справедливости и безликим «стражам порядка». Слова Сандро мы не слышим, их заглушает музыка. Сцена меняется, и мы видим Сандро в условном облике Христа: он подвешен под потолком за руки и обнажен, если не считать белой набедренной повязки. Камера перемещается снизу вверх, от его ног к лицу, и мы наблюдаем застывшее на нем выражение муки. Звук взрыва обрывает сцену. Нино резко садится в постели и сообщает Кети, что отца больше нет в живых. Как можно трактовать предшествующую сцену? Был ли это сон Нино? Или некое отражение реальности? Дал ли взрыв понять Нино, что Сандро погиб? Мы не получаем ответы. Нино и Кети выбегают из дома и обнаруживают, что церковь VI века, которую пытался отстоять Сандро, обрушивается каменным дождем и горит бешеным пламенем. Отблески огня видны на потрясенных и печальных лицах собравшихся. Абуладзе вновь резко меняет сцену. Нино пробегает по улице и заворачивает в дом, где живет ее подруга Елена. Нино взмывает по винтовой лестнице к квартире Елены, нажимает на звонок и колотит в дверь. Выглядывает соседка, и от нее Нино узнает, что квартира стоит пустая и опечатанная. Елену уже взяли[9].

Нино поворачивает голову и видит печать на двери. Снова звучит «Silentium», на этот раз – с самого начала. Первый аккорд в подготовленном фортепиано накладывается на момент, когда Нино осознает всю тяжесть своего положения. Героине открывается очередная болезненная истина. Нино отступает от двери и медленно спускается по лестнице под звуки музыки. Камера, помещенная посреди лестницы, следит за тем, как Нино идет вниз. Обессиленная, героиня оседает на ступеньку, опирается на кованые перила и – под настойчиво печальные звуки «Silentium» – тихо плачет (см. рис. 3.3). Примечательно, что Абуладзе использует здесь другой отрывок из «Silentium», не тот фрагмент, который звучал в сцене с бревнами. Аккорд в подготовленном фортепиано звучит чаще именно в начале композиции, сопровождая циклическое наслоение друг на друга всех расширяющихся линий трех инструментальных групп. При этом чисто на слух музыка звучит почти идентично и задает ту же атмосферу печали, что и в сцене с бревнами.

Рис. 3.3. Нино на лестнице. Из «Покаяния»

Между арестами Сандро и Елены происходит уничтожение церкви, которую надеялся спасти Сандро. Интересным образом Абуладзе не противопоставляет сцене горящего храма «Tabula Rasa». Однако эпизод с опечатанной квартирой Елены следует сразу за этой сценой. От этого возникает впечатление, что Нино оплакивает одновременно и задержание подруги, и утрату мужа, и потерю церкви. В некотором смысле разрушение церкви и гибель Сандро взаимосвязаны: герой почти с первого появления начинает бороться за спасение храма; казнь Сандро сопровождается звуком взрыва, который обрушивает храм; и после того, как Нино говорит дочери, что они остались без отца, героини отправляются к горящей церкви. Уничтожение храма отсылает нас к советской кампании борьбы с религией и сносу церквей в CCCR Параллельно это еще и аллегория, обозначающая гибель Сандро. Возвращение к «Silentium» позволяет нам осмыслить произошедшее: Нино потеряла и Сандро, и Елену, и церковь, и все, что последняя значила для Сандро, который видел в храме символ веры, грузинской идентичности, истории страны и общемировой культуры, включая музыку Баха и других композиторов и произведения иных деятелей искусства. Тот факт, что Абуладзе в монтаже объединяет указанные сцены, проводит связи между духовным, культурным и историческим упадком общества и личными переживаниями конкретных людей. «Silentium» подсказывает нам, что все эти травмы в равной мере достойны оплакивания.