Музыка для богатых

И они исчезли раньше, чем Никита успел вежливо поклониться.

«Все-таки они инопланетяне, эти японцы, – подумал он. – И как они только так жить могут?..»

– Отдай, а то потеряешь, – Циммершлюз выхватил из пальцев Никиты визитку и быстро спрятал ее в карман. – Все, я помчался, дома встретимся. Держи деньги. И смотри – девочку не обижай!..

– Какая у вас машина потрясающая!.. – искренне выдохнула Полина.

До этого она долго, минут двадцать, молчала, мечтательно откинувшись в огромном кожаном кресле и глядя в окно.

– Спасибо, – вежливо ответил Никита.

Полина, как выяснилось, жила в Строгино, не так уж близко к родному небоскребу, но пробок не было, и Никита вел машину почти что с удовольствием. Он уже месяц как понял, что больше всего в «бентли» ему нравится рокот двигателя, отдаленно напоминающий мотоциклетный рев, родной и навеки запретный, но гнал от себя эту мысль изо всех сил – она каждый раз мстила мучительным хрустом в сердце…

– Нет, правда… – задумчиво сказала Полина. – Знаете, я часто думаю – как интересно! Ведь есть люди, которые живут совсем не так, как все. Как я… Как тысячи других… Вот вы, например!

– Я? – вздрогнул Никита и покосился на девушку.

Отработав акцию, она переоделась и к ждущему на парковке Никите пришла совсем другой. Без дурацких очков, в яркой вязаной шапочке поверх распущенных волос и короткой шубке она выглядела совсем молодой и трогательно-беззащитной. Мужской костюм в аккуратном чехле лежал на заднем сиденье, вместе с уложенным в черный пластиковый гроб синтезатором и набитым деньгами чемоданчиком Циммершлюза.

– Ну да, – продолжала Полина со странной задумчивостью. – Мне кажется, люди делятся на тех, кто живет, и тех, кто выживает. А это так отвратительно. Выживать, в смысле… Я знаю, потому что сама выживаю. От одной подачки босса до другой, от одного вагона метро – до следующего… Сейчас вот – от одного чужого праздника – до другого… И так – все время, день за днем. А что будет дальше – вообще неизвестно… Жуть, да?

Пока Никита думал, что ответить, девушка снова заговорила:

– А вы живете смело и правильно… Серьезно, я ведь много думала об этом. И сейчас лишний раз убедилась. Когда вашу машину увидела…

– А при чем здесь машина? – спросил Никита.

– При том, – спокойно сказала Полина, – что на «бентли», куда бы ты ни ехал, все равно едешь от одной победы к другой. А на метро можно приехать только из дождливого понедельника в слякотный вторник… Вы только не думайте, я не жалуюсь, просто размышляю вслух. Правда, звучу, как озлобленная неудачница, сама слышу. Больше не буду, извините…

Никита не был ребенком. Он чувствовал, что сейчас ему достаточно остановить машину у обочины, включить «аварийки» и просто повернуться к девушке. И та припадет к нему, задыхаясь от благодарности и случайного мимолетного счастья. Но у его души была своя секретная таблетка от жизни – чужая жена в голубом платье, неподвижный взгляд ее влажных черных глаз из чужой толпы… Поэтому милая рыжеволосая девочка на соседнем сиденье казалась всего лишь доверчивой младшей сестренкой, подружкой по обиде на несправедливый и жестокий мир.

– Говори мне «ты», пожалуйста… – неожиданно для самого себя сказал Никита.

– Я постараюсь.

Полина отвернулась от окна и теперь смотрела прямо на него. Покраснев, Никита чуть сильнее нажал на газ, и «бентли» благодарно взревел…

…Двор, в котором они остановились, был не хуже и не лучше тысячи московских дворов – обледенелый палисад, желтые квадраты окон, бронированная дверь над разбитыми бетонными ступенями крыльца…

– Вы здесь живете? В смысле – ты здесь живешь? – спросил Никита, выйдя из машины и подавая девушке ее тяжелую сумку и зачехленные плечики.

– Снимаю квартиру, – ответила Полина. – Спасибо вам, Никита. В смысле – тебе… Слушай, ты не дашь мне номер сотового? Только не подумай ничего такого, это – для работы, сейчас тебя хотят все самые богатые клиенты…

– А у меня… нет сотового… – глупо запнувшись, ответил Никита.

Это было правдой. Последний дешевенький «Самсунг» с копейками на счету исчез вместе с проданной Циммершлюзом зеленой «микрой». Но Полина, похоже, ему не поверила.

– Да, конечно… – торопливо ответила она и виновато улыбнулась. – Извини. Спасибо тебе, ты замечательный. И – пока…

Быстро повернувшись, она взбежала на крыльцо – кто-то как раз выходил из подъезда – и исчезла за медленно закрывшимся бронещитом.

А Никиту всю обратную дорогу не покидало ощущение, что он, нарушив мимолетный завет Марика, все-таки обидел девочку, причем жестоко и незаслуженно. «Все, завтра куплю телефон», – решил он, въехав во двор, и от этой простой мысли на душе, как ни странно, стало легче.