Читаем Музыка из окна полностью

<p>Константин Ваншенкин</p><p>Музыка из окна</p><p>«За чаем близкие сидят…»</p>За чаем близкие сидят.Негромко звякает посуда.Окно, распахнутое в сад,Несет зеленый свет оттуда.И долгожитель здешних мест,Мне клен протягивает руку.Что означает этот жест —На встречу он иль на разлуку?И вглядываясь в полутьму,И вслушиваясь в шелест клена,Я сам в ответ махну емуДовольно неопределенно.Привет, привет! И все дела,И повернусь к своим домашнимНо, жизнь, ты что-то нам далаОпять, как вечером вчерашним.<p>«Гладильщица»</p>"Гладильщица" Сидура.Отсутствует белье.Но яростна фигураСогбенная ее.На желтоватом фонеЧуть выцветшей стеныВ натруженном наклонеРазбег ее спины.Круглятся руки длинно,И, кажется, онаСама, как эта глина,Судьбой обожжена.Охваченная гневноРаботою одной,Лет двадцать ежедневноОна передо мной.<p>Пассажир</p>Не затворяя всех дверей,Щадя свою былую рану,Других, наверно, не дурей,Он шел к вагону-ресторану.Состав швыряло на путях,Порой раскачивало косо,И очень близко: тах-тах-тах…—Гремели в тамбуре колеса.Он сел у самого окна.Была ни шаткой и ни валкойРавнина возле полотна,Как бы раскатанная скалкой.Еще с времен библейских, с тех,Где ни двора и ни овина,—Та неразгаданная степь,Та азиатская равнина.Что различал он? Чье жильеИли кочевников стоянку,Пока он пиво пил свое,Пока хлебал свою солянку?<p>Выздоровление</p>Раскачиванье голых веток,Холодная голубизна…Раздумываю так и эдак,Гадаю: осень иль весна?Догадываюсь: я в палате,Где жизнь проста и смерть легка…А музыка, как на параде,Доносится издалека<p>Духовая музыка</p>Скромные юбочки, брюки на штрипках.Окна музшколы. Метельный февраль.Там регулярно играли на скрипках,Виолончелях, звучал и рояль.Жить, эти звуки на свет добывая,Тоже, наверное, нужно уметь.…Музыка нравилась нам духовая,В гулких пространствах гудящая медь.Явственно слышалась в клубах и в парках,В залах, где туфельки на каблуках,Сущность военная труб этих жарких,Даже когда они в штатских руках.Ну, а в дальнейшем, средь сел погорелых,В прошлое хоть на минуту маня,Гром барабана и отзвук тарелокДолго преследовать будут меня.<p>«Перекрестила — будто посолила …»</p>Перекрестила — будто посолилаКартошку в чугуне.Перекрестила — будто посулилаЖивым остаться мне.И я услышал сказанное слово:Храни тебя Господь…—Лицо запомнил женщины суровой,Ее любви щепоть.<p>Поцелуй</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия