Музыка льда. Осколки

Формально они согласились остаться друзьями. В реальности же до этого сообщения даже с рождеством друг друга ни разу не поздравили после неудачной попытки встречаться.

У Мартина было одно достоинство. Мартин мог хакнуть вселенную, если бы очень захотел. Впрочем это было его второе достоинство. Первым была мать Мартина, работающая ведущим менеджером проектов Фэйсбука. Сейчас эти два достоинства сливались в один огромный и прекрасный образ помощника-спасителя.

****

Как Домбровская доехала до "Сапфирового", она понимала с трудом. Температура ее оставила, забрав с собой ещё и все силы. Но она приехала. На разбор этапа. На разговоры, которые нельзя было отложить. С твердым знанием, что другого места силы у нее нет.

И этот ледяной дом ее принял, обнял своим воздухом и повел привычными маршрутами. Тренировочные залы, зоны отдыха между занятиями для спортсменов и, конечно, лёд.

Малыши учили первые фигуры. Иришка в длинном пуховике скользила между ними, как слаломист между воротами трассы. Именно в этот момент здесь начинаются новые чемпионы и чемпионки. Они вырастут из самых упорных, самых стойких, самых стремящихся к звёздам… Самых влюбленных… в спорт, красоту фигурного катания, белый лёд и надпись "Россия" на спортивной форме.

Виктория не верила в талант, не верила в особенный чемпионский характер, не понимала фраз про разумность и ответственность не по годам. Ты либо разумен и имеешь что-то, что можно назвать характером, и тогда из тебя что-то да выйдет, и не только в спорте, характер — неотъемлемое качество для созидательной жизни, либо — нет. И тогда никакой аморфный талант ничего не даст. Вторая категория людей находилась для Домбровской в “слепой” зоне. С первой она старалась находить общий язык и училась искать оправдания глупостям, которые творят даже хорошие люди с правильными установками и подходящим характером. Не забывать, но учитывать право на заблуждение.

Сегодня придется разобраться, с кем же они имеют дело. И можно ли считать произошедшее только заблуждением.

На входе из ледовой раздевалки женщину подхватил под локоть Ландау.

— Не рановато ли ты приступила к работе, Эр?

Вопрос можно было отнести к разряду формальных. Его начальница была бледнее смерти и совершенно не походила на человека, который может трудиться, тем более принимать какие-то серьезные решения.

— Мне здесь лучше, — чуть улыбнулась Виктория, оперевшись на его поддерживающую руку.

— Вы с Леоновой даже оправдываетесь одинаково! — покачал недовольно головой Ландау.

— Ааа! Так Милка тоже пришла на тренировки, — радостно удивилась старший тренер, — Думала, ее скосит очередной психологический кризис.

— Ну, как — пришла на тренировки, — уточнил Илья, — выглядите вы примерно одинаково, думаю, и чувствуете себя обе полутрупами. Вы не пришли, в приползли и делаете вид, что готовы включиться в процесс. Так что то, что Милочка делает сегодня, можно назвать тренировкой только потому, что как-то же это надо назвать. И ты тоже — хороша.

Вика выслушала тираду хореографа команды, а потом сказала:

— Зови Мишку ко мне, будем обсуждать прошедший этап и вокруг него. Я даже трансляций еще не смотрела, настолько мне было нехорошо. Если это и грипп, то я его никому не желаю, — закончила женщина и медленно пошла в собственный кабинет.

****

До того, как они разошлись готовиться к вечернему льду, успели обсудить и прокаты, и результат, и инцидент с капсикамом, и главное, наметить стратегию разговора про испорченную одежду с Никитой, так как вопрос возмещения ущерба нельзя будет спустить на тормозах.

— Надеюсь, родители примут ситуацию адекватно, — вздохнула в конце концов Домбровская.

На том и расстались.

****

Возле катка царила необычная суета. Пока основной состав разминался, у тренерского стола стояли и сидели: Миша, Илья, Милка на ее месте в теплой куртке и Рада в тренировочном костюме по другую сторону бортика.

Трое внимательно смотрели в бумаги. Григорьев контролировал ситуацию на льду, но тоже то и дело отвлекался.

В тот момент, когда Виктория подошла к своему месту, Рада уже собиралась погрузиться в процесс тренировки и, отъезжая, сказала только одно:

— С соцсетями понятно. Сделаем временные страницы и будем ждать, если иначе нельзя. Ну а все остальное, — она беспомощно перевела взгляд с Михаила Александровича, на Илью, — я не знаю. Это, наверное, в полицию надо.

— Жалко в полицию, — вздохнул хореограф, — Она ведь тоже наша девочка.

— Что случилось? — кладя руку на плечо, попытавшийся встать Милы, задала вопрос Домбровская.

И чуть сильнее надавила, когда спортсменка хотела снова подняться с ее места. Илья не преувеличивал: выглядела Милка бледно в прямом смысле.

— Сиди! — дополнила свой жест словами Виктория, — Я надеюсь, ты не планируешь сегодня еще и на лед выходить?

Мила только отрицательно мотнула головой.

— Ну, вот и сиди тогда! — ответила на ее жест тренер.

Глядя через плечо девушки в бумаги, которые без нее просматривали те, кто продолжил сидеть на тренерском месте и ушедшая в центр льда Рада, Домбровская бежала по строчкам чьей-то переписки в одной из соцсетей.