Музыка напоследок

Перешли одногодки на прозу
или вовсе ушли в интернет.
Но ни пьяный, ни даже тверезый
не откликнутся – кликни – в ответ.

Слишком поздно и слишком далёко.

Одиночеству шлю смс.
Почитаю-ка позднего Блока —
без любви и «Возмездия» без.

Ничего, это все поправимо.

Посмотри, как плывут облака
и проносится медленно мимо
чья-то младость. Шепчу ей: «Пока!».

До чего же легко и беспечно —

и подошвами тихо шурша
по осенней листве скоротечной,
и глуб'oко пока что дыша!

Это даже почти что свобода,

ниоткуда лиющийся свет.
Полтора ослепительных года
или, может быть, два – и привет!

24.10.2009

I «Но проходит оторопь октября…»

Но проходит оторопь октября,
а ноябрь – тень улетевшей птицы.
С этим воздухом что-то творится зря,
непоправимое что-то творится.
Он сгущается медленно над головой
и твердеет в застывшей гортани.
Я уже ухожу – и оплакан тобой.
До потери своих очертаний
обнажаются руки увечных дерев
и простертое небо пронзают безвольно.
А листва под подошвы ушла, умерев, —
ей не больно. Наверно, не больно.

II «Этот день задыхается – вряд ли от счастья…»

Этот день задыхается – вряд ли от счастья.
Я с трудом ему поднимаю вежды.
И в душе моей, в ее светлой части,
не осталось нежности и надежды.
Воздух сузился – не прорастет ни слова
из него никак. И молчат чернила.
И стоит тоска, не уходит снова —
потому что очень меня любила.
Остывают крови осенней токи.
Цепенеет сердце. Мерцает влажно
взгляд прощальный.
Но вот наступают сроки —
и дневные звезды тускнеют даже.

29.10.2009

«Когда поодаль медленно стоят…»

Когда поодаль медленно стоят
неверные осенние морозы,
и, влажные еще, деревья спят,
а сердце ищет умной прозы, —

в тепле утробном труб и батарей,

в растительном и волокнистом мраке
оранжерейных комнатных ветвей
я, в окруженье кошки и собаки,

вдруг смутно ощущаю: до чего

тела дремучи наши, как и души
темноголосы все же, от всего
в себя свернувшись, облы, неуклюжи.

О, как они беззвучны и хрупки,

как соприродны жизни полутемной,
бескрылы, полумглисты – вопреки
Его любви, безадресной, бездомной.

2004

«Зима испытывает твердь…»

Зима испытывает твердь.
В лучах медлительного света
спускается снежинкой смерть
на пропись русского поэта.

От власти руки уберечь!

Но наледь покрывает крыши.
Глухонемая эта речь
еще торжественней и выше,

когда полночная пора

сопровождает голос кроткий.
И вот закончилась игра,
как выстрел – гулкий и короткий.

2012

«Вокзал. Урюпинск. Ночь. И рельсы…»