Музыка ночи

Он переоделся, откланялся и приготовился к возвращению в отель: ждала работа. К возобновлению рассказов о Шерлоке Холмсе он первоначально отнесся с неохотой, даже с ворчанием, однако «Пустой дом» быстро снискал любовь читателей. Конан Дойл уже считал его едва ли не лучшим произведением о Холмсе, а восторг и похвалы критиков вкупе с посвящением в рыцари в прошлом году вызвали у Конан Дойла очередной порыв вдохновения. Единственное, что вызывало тревогу, – это состояние здоровья его любимой Тули. Она оставалась в Уандершоу, в их суррейском поместье, куда он собирался отправиться завтра, чтобы провести уикенд с ней и с детьми. Для Тули он нашел нового доктора, хотя, если честно, особых надежд на ее выздоровление Конан Дойл не питал. Чахотка постепенно доканывала жену, и спасти ее ничем было нельзя.

Конан Дойл уже поворачивал на Веллингтон-Плэйс, когда к нему приблизился худощавый мужчина. С виду похож на клерка, но одет добротно, а начищенные туфли блестят на солнце. Приятно, когда человек заботится о своей обуви.

– Сэр Артур? – спросил незнакомец учтиво.

Конан Дойл кивнул, но шага не сбавил. Со славой, которую на него обрушил Шерлок Холмс, он до сих пор не свыкся, и с ранней стадии своей литературной карьеры уяснил: никогда не сбавлять шага. Иначе, если остановишься, ты готов.

– Чем могу быть полезен?

– Меня звать Хедли, – представился мужчина. – Я – библиотекарь.

– Благородная профессия, – похвалил Конан Дойл, вновь прибавив шаг. Не хватало еще библиотекаря. Если дать парню повод, он может оттяпать весь день.

– Мои… э-э-э… коллеги желают с вами познакомиться, – произнес мистер Хедли.

– Мне, к сожалению, некогда, – убил надежду Конан Дойл. – Загружен сверх всякой меры. Вы лучше черкните в «Стрэнд» – уверен, там прочтут.

Он резко свернул налево, ошеломив мистера Хедли, и пересек дорогу на Кочрейн-стрит: все это с видом человека, заваленного делами и заботами по горло. Он был уже на углу, когда перед ним появилось двое странных типов (один – в шапочке с козырьком, другой – в котелке).

– Господи, – вырвалось у Конан Дойла.

Дело было хуже, чем он предполагал. Библиотекарь привел с собой пару кретинов, рядящихся в Холмса и Ватсона. Такие люди были сущим проклятием его жизни. Но у них, по крайней мере, хватало приличия не приставать к нему на улице.

– Ха-ха, – издал Конан Дойл желчный смешок. – Весьма оригинально, джентльмены.

Он попробовал их обогнуть, но мужчина, одетый в стиле Холмса, с неожиданным проворством преградил ему путь.

– Вы что себе, черт возьми, позволяете? – возмутился Конан Дойл. – Я вызову полицию.

– Нам нужно срочно побеседовать, сэр Артур, – произнес Холмс (или «Холмс», как его мысленно окрестил Конан Дойл. Такие вещи надо принижать до плинтуса прямо с момента их возникновения. На это и существуют кавычки).

– Разговаривать нам не о чем, – строго отчеканил Конан Дойл. – Прочь с дороги.

И он взмахнул тростью.

– Мое имя Шерлок Холмс, – представился «Холмс».

– Не морочьте мне голову, – усмехнулся Конан Дойл.

– А это доктор Ватсон.

– Очень смешно. Послушайте, мистер, я предупреждаю: еще немного, и вы отведаете мою трость.

– Кстати, сэр Артур, как ваша левая рука?

Конан Дойл застыл как вкопанный.

– Что-что?

– Я спросил насчет вашей левой руки. Я не вижу на ней следов чернил. То есть вы ею пока писать не пробуете?

– Откуда вам все известно? – оторопел Конан Дойл (о загадочном случае, произошедшем в апреле тысяча восемьсот девяносто третьего года, он никому не рассказывал).

– Я был на той встрече в «Бенекиз» – и общался с Мориарти. Меня туда отправили вы.

И «Холмс» – хотя теперь, пожалуй, именно Холмс – протянул писателю руку.

– Рад наконец-то лично познакомиться с вами, мистер Артур. Вам я обязан своим существованием.

* * *

В двухколесном кебе они прибыли в паб «Старый чеширский сыр» на Флит-стрит и вчетвером разместились за уединенным столиком. По дороге мистер Хедли взял на себя труд максимально разъяснить Конан Дойлю ситуацию, однако мастер пера не мог умственно осилить реальность Кэкстона и его обитателей. И винить его в этом было нельзя: мистер Хедли тоже залег в дрейф осмысления после того, как старик Торранс раскрыл ему тайну уклада Кэкстонской библиотеки. В общем, блистательному автору сперва пришлось несладко, и он лишь молча наблюдал за тем, как двое персонажей из его же произведений сидят напротив него и уплетают гороховый суп. Конан Дойл удовольствовался солодовым виски, но, похоже, стаканчика для осмысления было маловато: предвиделся повтор.

По просьбе автора Холмс снял головной убор и повесил его на крючок рядом с длинным плащом. Без шапочки он смотрелся обыкновенным посетителем заведения, только подчеркнуто целеустремленным, с непримиримо сдвинутыми бровями.

– Должен сказать, джентльмены, что ваши откровения меня потрясли до глубины души, – признался Конан Дойл.