Музыка Океании (СИ)

Время в Акрополе подчинялось совершенно другим правилам, не таким, как на свободе. Неделя в заключении прошла удивительно быстро для Вестании, каждый новый день был копией предыдущего. Каждое утро надзирательницы поднимали их в шесть утра, строили в группу из шести-восьми человек и отправляла на кухню. На пятый день Вестании доверили нарезать яблоки, это были крошечные зелёные плоды, невероятно кислые и полные червоточин, каждое требовалось разделить на десять тонких, почти прозрачных на свету частей. Для них с Терой Вестания приберегла по целому яблоку. Когда работа на кухне заканчивалась, их уводили обратно в камеру и держали там до самого обеда. Во второй половине дня жизнь хоть немного наполнялась красками. После обеда всю их группу выпускали на часовую прогулку во внутреннем дворе. Там можно было хоть немного размяться, подышать морозным воздухом и почувствовать себя на воле. Для этого заключённым выдавались пуховые жилеты и старые, попорченные молью полушубки. После прогулки их оставляли примерно ещё на один час в общей комнате. Из всех доступных развлечений доступным была только шахматная доска с недостающими в наборе фигурами и несколько книг — религиозный талмуд «Кронион и старые боги», «Свод законов Ойкумены» и наискучнейший по мнению Вестании роман «Эпициос», который ещё в школе набил ей оскомину. В книге рассказывалось о войне с Гипербореей в начале Второй Эры. После был ужин, мытьё посуды, на который привлекали и их группу, а затем отбой.

Каждый день она пыталась заговаривать с другими заключёнными в те недолгие моменты, когда это позволялось — во время работы на кухне и полуденных прогулок во внутреннем дворе, ограждённым высоким забором. Сюда допускали только «зелёных», как могла судить Вестания. «Жёлтые», видимо, гуляли где-то в другом месте. От тех, с кем ей довелось познакомиться она почерпнула не так много действительно полезной информации.

Маленькая и хрупкая Нюкта, которой едва исполнилось двадцать лет, а она уже успела побывать в трёх исправительных учреждениях Харибды, заявила, что в Акрополе ей нравится, и уходить отсюда она не собиралась.

— На свободе слишком много проблем. Надо где-то жить, что-то есть. А здесь отдельный блок для женщин, так что никаких нападок — полная безопасность. В камерах тепло и сухо. И люди хорошие. — Она улыбнулась щербатым ртом.

— Глупая пустышка, — тяжко и осуждающе вздохнула Кассандра. — Ты работаешь на них за еду, а ещё они отобрали твою свободу.

— Может быть, — развела Нюкта руками. — Но дома у меня не было ни свободы, ни еды.

— Не слушай её, — посоветовала Кассандра Вестании, отмахнувшись от Нюкты. — Те, кто торгует телом, мозгов не имеют для чего-то другого.

Из всех, с кем Вестании довелось пообщаться, только одну рыжую Ирену можно было назвать настоящей преступницей. Насколько слышала Веста, ту взяли за разгромное нападение на ломбард и повязали вместе с дружками. Ирена в общении, однако, была приветливой, хоть и немного грубоватой. За словом она в карман не лезла, особенно в своих обещаниях расплаты с надсмотрщиками.

— Янтари сраные ещё пожалеют! Они по-другому запоют, когда я им жопы на нос натяну!

Кассандра показалась Весте, пожалуй, самой умной и расчётливой из всей остальной группы. Но и о причинах своего заточения она отвечала исключительно уклончиво, так что наверняка что-то скрывала. Лик попал в Акрополь из-за бродяжничества, как и ещё один мальчик тринадцати лет. Говорить с Ликом о побеге Вестания не собиралась — слишком уж рьяно он становился на сторону Акрополя, только обижался за то, что его не брали в армию.

— Ничего, я им докажу, что я достоин в армии служить. И вообще буду требовать, чтобы перевели в мужской блок. Что за бред, почему приходится с девками торчать?!

Всегда, когда выпадал случай и кто-то из военных или охранников проходил мимо, Лик моментально вытягивался по струночке, бросая все дела, и от всей души отдавал честь, сам при том едва не трепеща от восторга. Обычно его просто игнорировали, но Лик не сдавался, не желая мириться с равнодушием офицеров.

О побеге никто не заикался. Как вообще покинуть тюрьму, стоящую посреди снежного поля? Надежда Вестании таяла с каждым днём, пока один раз во время прогулки она не разобрала отчётливый гудок поезда где-то в отдалении и вспомнила про состав, на котором их привезли сюда. Челнок действительно мог бы быть выходом, но ведь им управляли военные. Просто так угнать его сёстры не могли, а при любом раскладе их немедленно остановят и схватят. Тогда-то о зелёных безопасных метках нечего и думать…

Когда Веста чуть больше привыкла к заключённым, с которыми они находились в одной группе, уже на пятый день их пребывания в тюрьме, она осмелилась перейти к более детальным расспросам, особенно, старалась разговорить Кассандру. В присутствии других заключённых и стражников, та говорить отказалась, зато дала Весте чёткие инструкции как действовать дальше: