Музыка Океании (СИ)

— Извините! Я не хотел, пожалуйста… — начал было он, но Аластор оборвал его, положив руку ему на плечо и слегка сжав его.

— Я ничего тебе не сделаю, — произнёс он спокойнее, что было не так просто, ибо Аластор слишком явно представлял ту возможную картину, что ждёт его в доме. Он готовился к битве. — Не бойся меня. Говори всё, что должен.

Парень потупил глаза, затем опять взглянул на Аластора. Только теперь он заметил, что в них помимо страха крылась скорбь. Что, чёрт побери, происходит? — подумал он. Лаэртес, набравшись смелости, приблизил губы к уху мужчины и заговорил едва слышно, словно опасаясь, что кто-то ещё мог подслушать их разговор.

— После последнего раза, когда вы были здесь, сюда несколько раз приходил человек… мы почти не видели его лица, дело всегда было поздно, но он стал делать здесь разные вещи… разговаривал с кем-то из нас, — глаза мальчика округлились от ужаса, — он расспрашивал про вас. Никто из них ничего не сказал, вы не думайте. Но ему это не понравилось. Потом начали происходить убийства. Я уверен, что это его рук дело! Он убил нашего друга, Кастора… потом его мать тоже погибла, и… потом ещё мой отец…

Аластор взглянул на Лаэртеса. В его глазах стояли слёзы. Мальчик тут же утёр их рукой и снова прижался к уху Аластора. Теперь уже слёзы зазвенели в его голосе.

— Он был сегодня, говорил со мной. Он сказал, чтобы я дождался вас, что вы придёте сегодня. И сказал, что будет ждать вас в вашем доме, внизу… я думаю, он имел в виду подвал. Грозился убить меня, если я этого не сделаю. И ещё мне кажется, многие подумали, что он — это вы.

— Тебе есть куда пойти? — спросил Аластор стальным голосом.

Лаэртес скромно покивал.

— Мама давно умерла, я был ещё маленьким. Я живу у соседей, они хорошие.

— Иди к ним. Всё будет хорошо. Я обещаю, — сказал Аластор парню.

— Кто он, господин? Вы знаете? — спросил мальчик, упорно борясь со слезами.

— Нет. Но узнаю. — Аластор слегка прижал Лаэртеса к груди, приобняв за плечи. — Ты должен простить меня за то, что случилось, — прошептал он ему в самое ухо. — Он пришёл сюда из-за меня.

— Что будет теперь? — спросил он после недолгой паузы, однако эта секундная замешка помогла ему собраться с духом и унять слёзы. Вопрос прозвучал ровно и отважно.

— Смотря что ты чувствуешь, — ответил вдруг Аластор, отпустив мальчика и моментально став очень серьёзным. — Тебе грустно? Страшно?

— Уже нет, — ответил Лаэртес. — Я злюсь.

Так всегда бывает. Но не со всеми.

— Иди домой, — повторил мужчина. — Я постараюсь всё исправить. — С этими словами он развернулся и возобновил свой путь. Возможно, последний путь, — подумал Аластор без сожалений.

Лаэртес последовал его совету. Тем лучше. У мужчины были опасения, что парень мог продолжить слежку, но он этого не сделал. Аластор точно знал: он тщательно огляделся перед тем, как войти внутрь старого кирпичного дома.

Он взял с собой лишь трость и «экивит», заряженный гранатовой ягодой. У него не было уверенности, что это сработает, однако раз в год и палка стреляет. В основном Аластор полагался на сам вид оружия, каким бы нелепым оно не было, ну а если не выйдет… Ну что ж, тогда проверим косточки на убойность.

Аластор достал пистолет, развернул вертикально и поднёс к лицу, задержав напротив носа. Левиафан часто спрашивал его, зачем он так делает. По его словам, этот жест был полон ненужного пафоса и напрочь лишён смысла, потому что настоящему наёмнику не нужно время на подготовку к стрельбе, но Аластору (точнее, Церберу) этот жест помогал собраться с мыслями. Всё равно что суеверие, приносящее удачу. Глубоко вздохнув, готовый столкнуться с чем угодно, Аластор распахнул дверь ударом трости, войдя внутрь, и выставил оружие перед собой. Внутри было пусто. В помещении, которое когда-то было его домом, почти не осталось делений на комнаты. Несколько стен выстояли, остальные превратились в груду кирпичей. Сильный запах разложения затмевал рассудок. Лисса, вне сомнений, была всё ещё где-то здесь. Он хотел избавиться от тела, но потом… в общем, Аластор плохо помнил, что было потом.

Опираясь на трость, он продолжил свой путь. Дошёл до середины комнаты, там, где на полу лежал старый уродливый ковёр. Тростью Аластор отодвинул его в сторону. Под ним была дверца, по отвесной деревянной лестнице ведущая в подвал. Раньше его отец использовал помещение подвала для своего тайного хранилища, он гнал там самогон, часть сбывал знакомым или борделям на Краю, часть оставлял для себя. Аластор же прятал внизу останки своих жертв. Чтобы избавиться от запаха, он сжигал их в старой печи, кости закапывал в земле под шатающимися деревянными панелями пола. За два года, что тянулось это безумие, никто ничего не нашёл.

Как он вообще узнал про подвал? — не уставал удивляться Аластор.