Музыка перемен

Я почувствовала, как довольно сильные мужские руки кольцом сжимались вокруг ноги, а в глазах под линзами заискрилась злость. Выдернув ногу и совершенно не понимая, что на меня нашло, пнула капот машины. Злосчастный каблук попал в решетку радиатора и застрял намертво! Не дожидаясь, пока владелец покалеченного автомобиля придет в себя и заставит оплатить ущерб, хотя сам виноват в том, что наехал на меня, я махом расстегнула застежку, освободила ступню и пустилась убегать, ковыляя на одном каблуке. Мужчина погнался за мной, тогда я скинула вторую босоножку и, дав деру, скрылась во дворах. Всю дорогу я непрерывно хохотала, такого со мной еще никогда не приключалось: опасность взбодрила тело и дух, я забыла об Удальцове и его глупой просьбе. Больше никогда не буду ходить в наушниках по городу, еще одно тысячное обещание.

Поднявшись на свой этаж (хорошо по пути никто не встретился), я незаметно юркнула в канцелярию к Наде. Между нами повисла немая тишина, бушевал только кулер с водой, издавая почти умирающее бульканье.

— Это еще что? Новый стиль? Я не знала, что теперь так модно ходить!

— Последний писк! Только вот не моды, а автомобиля!

Я рассказала о произошедшем, сбиваясь на истеричный смех либо на возмущение, костеря водителя последними словами.

— Ой, ну вот дуреха! Туфли зачем ему отдала? Додумалась же!

— Я вообще не думала! Надь, что делать?

— Подожди-ка! — Надя принялась что-то искать в шкафу.

В канцелярию зашел Удальцов. Вероятнее всего, его привели сюда шум и смех. Завидев меня, его глаза заблестели, но словив мое заметное стеснение и то, как быстро я поджала под себя ноги, он увидел творящееся безобразие в начале рабочего дня: не хватало, чтобы кто-то из заявителей увидел босоногих сотрудников, объясняй потом, что я вообще никакого отношения к прокуратуре не имею, — настроченная жалоба может спокойно лечь на стол прокурора.

— Не понял? — с недоумением спросил начальник.

— Жарко. Люблю, когда ноги дышат, — ляпнула я и тут же пожалела о сказанном. Ему на глаза попалась Надя, вынырнувшая из шкафа, с парой туфель.

— Надя! У вас показ мод? Вы в своем уме? Немедленно прекратите и займитесь делом! — Разъяренный Удальцов еще раз обвел нас взглядом и с выражением самого главного начальника вышел, пообещав проверить, вняли ли мы его приказу.

— А сам с кружкой был, заметила? Сейчас свернет в кабинет второго заместителя, закроются на весь день и будут болтать, баб обсуждать. — Она высунулась в коридор, маленько постояла и кивнула головой. — А я что говорила? Закрылись. Вот, держи, что нашла. Я в них зимой переобуваюсь, еще со школьного выпускного храню, как реликвию.

— Великоваты.

— Других нет, могла и этих не найти.

Оказалось, что за полгода до моего прихода, прокурорские сотрудники занимали другое здание, прямо на набережной. Владелец здания разорвал аренду с прокуратурой и планировал открытие большого магазина элитного женского нижнего белья. Во время переезда в новое здание грузчики под шумок украли Надины туфли, которые она вырвала из загребущих рук, пиджак прокурора с медалью, принтер и две пачки офисной бумаги заместителя.

— Придется звонить Максу. — Я набрала его номер и попросила оказать услугу по доставке обуви. Максим удивился, вдался в расспросы, на что я ответила кратко: «Позже расскажу».

Пришлось полдня просидеть без дела в Надиных сменных туфлях на два размера больше. Ничего неделание меня начинало понемногу угнетать. После обеда Удальцов попросил зайти к нему. Желания не было, учитывая мой «презентабельный» вид.

— Нужно кое-что обсудить. — Сразу с порога начал начальник. Я напряглась. — Наш Павел, старший помощник прокурора, уходит в область прокурором отдела. Сейчас ему необходимо пройти аттестацию.

— Здорово. Павел заслужил. — Я была рада за него, но стало грустно, что он уйдет от нас. За советом, помощью и просто добрым словом я обращалась именно к нему. На самом деле, мне было грустно от того, что хорошо общалась я только с Надей и Пашей, значительно старше меня и Нади. Больше приятелей в прокуратуре не было, и Удальцов с нездоровым интересом ко мне был не в счет. — Будет его не хватать. Печально, что старый коллектив постепенно распадается.

— Да, грустно. Но не в этом дело. Освобождается место. Ты это понимаешь?

— Естественно!

— Я хочу, чтобы освободившееся место заняла ты.

— Я?

— Да. Я хочу сделать так, чтобы эту должность заняла ты, — повторил он.

— Но как же? Как же резерв, как же диплом магистра? Это же распоряжение генеральной! Это невозможно. Невозможно обойти правило.

Удальцов повернулся ко мне спиной. Он молча смотрел в окно. Я не знала, что и думать. Меня поразило его желание. На минуту мою голову посетила мысль, если я ему действительно не безразлична, пусть не в романтическом смысле, а в профессиональном, как специалист? Но так ли это?

— Скажи, ты готова сейчас занять эту должность? От тебя требуется только один ответ: да или нет! — Начальник был настойчив и тверд.