Музыка Ренессанса. Мечты и жизнь одной культурной практики

Все эти аспекты соединяются, как в фокусе, в созданном Гийомом Дюфаи около 1464 года мотете для четырех голосов «Ave regina celorum», написанном на текст антифона в честь Девы Марии. В латинских «тропах» (добавлениях), в соответствии с указаниями композитора, исполняющие певцы молят Матерь Божию быть милостивой в том числе к самому Дюфаи; там прямо названо его имя. В завещании композитор распорядился, чтобы это произведение звучало в его смертный час; очевидно, предполагалось, что оно будет включено и в специально заказанные заупокойные службы. Вполне понимая эфемерность музыкального произведения, Дюфаи в данном случае настойчиво заявляет права музыки на идею memoria. Данная композиция служит не одному только воспоминанию. Беспримерным образом, не виданным ни у предшественников, ни у последователей, Дюфаи сложно переплетает сознание и скоротечности, и долговечности, и собственной избранности. В момент звучания музыки он старается поменять местами временное и вечное, он хочет предстать пред лицом Творца, словно бы неся звучащую вечность в своем музыкальном багаже. Вместе с тем благодаря дальнейшему исполнению в ходе заупокойных служб обеспечивалось не только воспоминание о композиторе, но и присутствие его произведения в будущем. Именно это и гарантировала музыкальная memoria на протяжении всей эпохи Ренессанса. Адриано Банкьери, восхваляя Луццаско Луццаски два года спустя после его кончины (1607), подчеркивал, что тот, подобно Клаудио Меруло, достоин «вечной памяти» («memoria eterna») [Banchieri 1609: 13]. А Пьетро Чероне еще в 1613 году считал нужным указать на «счастливую память сеньора Доминго Финота» («felice memoria del señor Domingo Phinoth») [Cerone 1613: 173], то есть Доминика Финота, казненного полувеком ранее (1560) за свои гомосексуальные похождения; одно из произведений Финота было напечатано в 1618 году.

Воспоминание и память считались исконными привилегиями поэзии, а потом передались и изобразительному искусству. Воззрение, согласно которому музыка способна выполнять ту же функцию, оказало влияние на зарождавшуюся культуру музыкальной рукописи и печати, а также на процесс формирования композиторской индивидуальности. О развитии этой тенденции свидетельствует уже тот факт, что подавляющее большинство известных нам записей возникло спустя многие годы после смерти соответствующего композитора. Письменной фиксации подвергались либо отдельные произведения (таков случай Чиконии), либо большая их группа (например, мессы Окегема). В XVI веке возникает практика мемориальных изданий. Первый прецедент такого рода – два посмертных издания пяти– и шестиголосных мотетов Жоскена, вышедших в 1545 году в Антверпене и в 1549 году в Париже; со смерти композитора прошло к тому времени уже около четверти века. Такие издания не просто выглядят монументальными – именно в качестве надгробных монументов они и замышлялись. Принцип прославления и поминания при помощи памятника был подробно обоснован уже в сочинении Альберти «De re aedificatoria» («О строительном деле», 1452). В роскошных музыкальных изданиях осуществлялся тот же принцип – в тех формах создания долговечности, какие выработала для себя музыка. Во второй половине XVI века имеется несколько аналогичных примеров. Матео Флеча Младший (умер в 1604 году), некоторое время находившийся при дворе Рудольфа II в Праге, напечатал в 1581 году, почти тридцать лет спустя после смерти своего дяди Матео Флечи Старшего, созданные последним прихотливые «Ensaladas», энсалады – жанр, близкий к мадригалу [Flecha 1581]. 14 мадригалов скончавшегося в 1594 году в Риме Паоло Беллазио, maestro di musica Веронской филармонической академии, на следующий год были напечатаны в его родном городе, с посвящением его памяти [Bellasio 1595]. В 1600 году, однозначно в мемориальных целях, была издана большая книга пятиголосных мотетов скончавшегося еще в 1598 году капельмейстера Латеранской базилики Джованни Андреа Драгони [Dragoni 1600]. Значительная часть произведений духовной музыки из наследия Луки Маренцио была опубликована многие годы спустя после его смерти, очевидно, тоже в мемориальных целях. С 1602 по 1605 год явилось в свет четыре собрания месс императорского вице-капельмейстера Якоба Регнарта (умер в 1599 году); в данном случае серия изданий была начата вскоре после смерти композитора. Наконец, два наиболее выдающихся примера: большое издание опусов Андреа Габриели, осуществленное его племянником Джованни Габриели в Венеции в 1588 году, и столь же грандиозное издание, выпущенное в свет сыновьями Орландо ди Лассо в 1604 году.