Музыка времени

– Вы не могли бы уделить нам несколько минут? – спросил крепкий мужчина и махнул рукой куда-то неопределенно в сторону.

– Что вы хотите? – спросила Нина растерянно.

– Ну, идите же, несколько минут… – Он потянул её за руку.

Нина встала, прошла за мужчиной в конец автобуса. На длинном последнем сидении величественно восседал один из пассажиров. Его взгляд Нина чувствовала, пока шла экскурсия, и уходила от него неслышно, и, как ей казалось, незаметно.

– Мы просим вас выпить с нами по бокалу шампанского – буднично сказал величественный.

– Это невозможно! Я не одна, и не могу составить вам компанию…

Величественный взял ее за руку, повернул ладошкой кверху и поцеловал.

– Я очень вас прошу, – голос надтреснутый и тоскливый, рука сильная, не терпящая отказа, и… такие глубокие глаза.

– Я выпью с вами шампанского.

Коренастый открыл бутылку и разлил в неизвестно откуда взявшиеся фужеры. Величественный поднял бокал:

– За красоту в нашей жизни! – И вложил в руку Нины вырванный из блокнота листок.

Вернувшись к дремлющим подругам, Нина пробежала глазами небрежно написанные строчки:

Усталый розовый закат
В твоих пасется волосах…
И уходить из них не хочет.
А пышный август весь в делах…
Что нам с тобою он пророчит?
Весь этот яркий длинный день
Наполнен профилем твоим.
Хочу я рядом быть, как тень…
Не заполнять ничем другим…
Исход у лета слишком ярок…
Ладошкой вытираешь сок.
Созревший плод пахуч и сладок,
Но не спешит упасть в песок…

Когда все выходили из автобуса, величественный махнул ей рукой как-то безнадежно и тоскливо.

– Это самый наш отпетый ловелас, красавчик, – сурово сказала Люсина подруга Женечка.

Утиное яичко

Незабываемые улицы города Владивостока: Кипарисовая, Каштановая, Адмирала Макарова, Гастелло… Здесь прошло мое детство.

В нашем дворе, если так можно выразиться (дворов как таковых тогда не было вообще, – год-то на земле был 1957), стоял РЕЗЕРВУАР, огороженный забором. Что это такое, для меня до сих пор секрет. Отодвигая в сторону одну из болтающихся на одном гвозде досок, ты смело попадаешь в травяной рай. Высокая полынь, она, конечно, мне кажется высокой, поскольку мне всего шесть лет, закрывает меня с головой. Это самое лучшее место для игры в ПРЯТКИ. Посередине огороженного места крутой, довольно высокий холм. Забраться на него нужно обязательно, так как с высоты холма хорошо просматриваются все окрестности. На макушке холма старая разбитая будка-сарай из досок, где мы всегда играем в дочки-матери. Где на маленьком костерке с помощью детской алюминиевой посуды готовим настоящий рыбный суп из выброшенных на помойку красивых плавников от морских ершей.

Прочесать местность, заросшую огромными высокими травами, рано утром очень интересно: можно найти что-нибудь не обнаруженное вчера. Я с интересом путешествую по нехоженым местам и вдруг вижу яичко, голубоватое с крапинкой, радостно поднимаю его и чувствую, что оно еще теплое. Неожиданная находка вдохновляет мое воображение. Много позже я узнала, что древние люди делились на охотников и собирателей, видимо мои предки были именно собирателями, потому что до самой старости я сохранила непреодолимое желание брести по берегу моря и поднимать красивые мокрые камешки, осколки раковин, древесные причудливые корешки и сухие веточки.

Еще более внимательно я всматривалась вокруг; с еще более вдохновенными мыслями и чувствами я обследовала территорию резервуара, и, когда я увидела еще одно голубоватое яичко, я даже запищала от восторга. С яйцами в каждой руке я молнией понеслась домой и показала бабушке свою необыкновенную находку.

– Вот это добытчица! – рассмеялась бабушка. – Действительно, яйца свежие и еще тепленькие, наверное, тети Марусины утки опять несутся, где попало! Пойду ей отнесу!

Грустная или даже печальная, я побрела на улицу, чтобы сообщить своим подружкам о несправедливости жизни.

Тетя Маруся, переполненная жизненной мудростью, поскольку давно жила на белом свете, несмотря на всеобщую бедность, граничащую с нищетой, рассудила так: утки – мерзавки, надо с ними провести беседу, утиные яйца – кто нашел, тот пусть и ест.

Бабуля приготовила самую лучшую в мире яичницу – такой я не ела никогда в жизни.

Вечером, когда пришёл со службы отец, и мама, усталая после работы, собирала на стол, бабушка сообщила о моих приключениях в резервуаре, куда, кстати, ходить запрещалось.

– Она у нас молодец, – произнес отец. – Вот уже и читать умеет. – Он развернул газету и спросил: Что, сможешь прочитать заглавие?

На странице огромными черными буквами было написано: ПРАВДА.

– Смогу, – сказала я.

– Ну, читай! – сказал отец.

– Прав-да! – прочитала я.

– Хорошо, молодец! – Отец медленно достал из портмоне огромные зеленоватые бумажки и передал маме: – Вот, зарплату получил.