Музыкальная поэтика. В шести лекциях

На четвертой лекции мы поговорим о музыкальной типологии, которую изучим через призму ее исторического происхождения и развития. Типология подразумевает отбор – и нередко пристрастный. Анализ, которого требует подобное пристрастие, приведет нас к вопросу о стиле, а кроме того, к взаимодействию формальных элементов. Последовательное раскрытие этих тем составит то, что можно назвать биографией музыки. В ходе четвертой лекции я рассмотрю ряд проблем, которые волнуют нас сегодня: проблему публики, снобизма, меценатства и мещанства, модернизма и академизма и вечную проблему классицизма и романтизма.

Пятая лекция будет полностью посвящена русской музыке. В этой связи мы обсудим фольклор и русскую музыкальную культуру, духовную и светскую музыку. Я также расскажу об итальянизме, германизме и ориентализме в русской музыке XIX века. Я коснусь двух хаосов двух Россий – консервативного и революционного. Наконец, я буду говорить с вами о неофольклоризме Советов и деградации музыкальных ценностей.

Шестая и последняя лекция о музыкальном исполнении подведет меня к описанию музыки как физического явления. Я объясню, что отличает интерпретацию от собственно исполнения, затем буду говорить об исполнителях и их слушателях, об активности и пассивности аудитории, а также о крайне важной проблеме оценки, или о критике.

В своем эпилоге я постараюсь определить глубинный смысл музыки и ее конечную цель, которая заключается в достижении единения – единения человека со своим ближним и со Всевышним.

Как видите, объяснение музыки, которое я собираюсь дать вам – и, надеюсь, с вашей помощью, – предполагает форму некоего синтеза, некую систему, которая начнется с анализа феномена музыки и завершится проблемой ее исполнения. Вы увидите, что я избрал не тот метод, который наиболее часто применяется в синтезах подобного рода. Я не буду двигаться от общего к частному, но пойду по другому пути. Я прибегну к параллелизму, методу синхронизации, то есть буду связывать общие принципы с конкретными фактами, постоянно подкрепляя одни другими.

Ибо следует признать, что мы вынуждены дифференцировать различные предметы и явления, относя их к общепринятым категориям, таким как «основной и второстепенный», «главенствующий и подчиненный», только в силу практической необходимости. Между прочим, моя цель состоит не в том, чтобы разделять те элементы, которые нас интересуют, а в том, чтобы выделять их, не разъединяя.

Истинная иерархия явлений, как и истинная иерархия отношений, обретает содержание и форму на уровне, который коренным образом отличается от уровня общепринятых классификаций.

Позвольте мне тешить себя надеждой, что прояснение этого тезиса станет одним из результатов моего курса – результатом, которого я столь сильно желаю.

2. Феномен музыки

Приведу самый банальный пример: удовольствие, которое мы получаем, слушая шепот ветра в кронах деревьев, журчание ручья, пение птицы. Все это нам нравится, развлекает нас и радует. Мы можем даже сказать: «Какая прелестная музыка!» Естественно, мы используем сравнение. Однако сравнение не есть довод. Эти естественные звуки наводят на мысль о музыке, но музыкой тем не менее не являются. Если мы наслаждаемся этими звуками и воображаем, что, воспринимая их, становимся музыкантами, а через мгновение уже и музыкантами-творцами, то должны признать, что дурачим сами себя. Они – обещания музыки, и, чтобы запечатлеть их, нужен человек – человек, конечно же, восприимчивый к многоголосию природы, но к тому же и чувствующий необходимость упорядочить эти звуки и одаренный для выполнения такой задачи особой способностью. В его руках все, что я назвал не-музыкой, превращается в музыку. Из этого я делаю вывод, что звуковые элементы становятся музыкой только посредством организации и что такая организация должна быть осознанным человеческим актом.

Итак, я признаю существование элементарных естественных звуков – сырья для музыки, – которые, будучи приятными сами по себе, ласкают слух и доставляют нам удовольствие, вполне завершенное. Но, помимо этого пассивного удовольствия, мы открываем для себя и музыку, – музыку, заставляющую нас активно участвовать в работе высшего разума, который упорядочивает, дарует жизнь и творит. Ибо основа любого творения – это аппетит, и речь идет отнюдь не о желании вкусить земных плодов. Таким образом, к дарам природы добавляются блага человеческой изобретательности – такова суть искусства.

Искусство не изливается на нас с пением птицы, но самая простая правильная модуляция[37] – это, без каких-либо сомнений, уже искусство.

Искусство в истинном смысле слова – это способ придания формы произведениям посредством определенных методов, либо приобретенных в процессе обучения, либо найденных благодаря изобретательности. Методы уверенно ведут нас прямо к цели, гарантируя правильность наших действий.