Музыкантская команда

— Погоди.

Я поспешил отойти в сторонку, не хотел путаться под ногами.

— Ты хочешь мне что-нибудь сказать? — с простодушным видом спросил Цолак.

— Видишь это? — угрожающе произнес Арсен, поднося к лицу Цолака свой огромный кулак. — Как ты думаешь, сколько он весит?

Цолак добросовестно рассмотрел этот комок костей, мышц и мозолей и сказал:

— Фунта три потянет… А что?

«Ну и простофиля…» — подумал я. А Арсен продолжал:

— Сколько ударов такого кулака понадобится, чтобы сделать из тебя кюфту?[8]

— Если попадешь в цель, и одного достаточно.

Самое удивительное было то, что Цолак, видно, до сих пор не догадывался, что его ждет. Он отвечал совершенно спокойно, даже улыбался, и это окончательно вывело из терпения Арсена.

— Если попаду? — заорал он. — Тогда получай!..

Последующие события развертывались так быстро, что я едва мог понять, что же происходит. Увидел только, как кулак Арсена решительно опустился на Цолака, но не услышал ни звука удара, ни криков получившего удар. И удивительнее всего было то, что Арсен, перекрутившись от силы собственного удара на триста шестьдесят градусов, вновь вернулся в прежнее положение, а Цолак стоял на том же самом месте и продолжал улыбаться. Издав что-то вроде рычания, Арсен во второй раз занес свой кулак. На сей раз я успел разглядеть, как Цолак мгновенно отклонил голову, и удар Арсена снова не достиг цели. Не помня себя от ярости, басист сделал третью попытку все с тем же успехом.

И только после того я услыхал звук удара — короткий, резкий звук, — и огромное тело Арсена, как резиновый мячик, отскочило в сторону и, ударившись о дерево, медленно скользнуло вниз…

Я оторопел, не зная, что и подумать. Мне ведь Арсен всегда казался самым сильным из знакомых мне людей. И вот он лежит поверженный…

Но в следующее же мгновение я пришел в себя. И пусть мне всего тринадцать лет, решил я, но ведь Арсен — мой друг и мой долг прийти ему на помощь… Набычившись и издав какой-то воинственный клич, я кинулся на ненавистного Цолака.

Мое нападение было настолько неожиданным, что он не успел даже увернуться. Я осыпал его градом ударов по груди, по бокам, а он стоял изумленный и неподвижный. Потом вдруг сильно обхватил меня руками и оторвал от земли.

С минуту я трепыхался и дрыгал ногами, ожидая, что он вот-вот швырнет меня оземь. Но он почему-то медлил. Тогда я повернул голову и посмотрел на Цолака. Каково же было мое удивление, когда я увидел на лице корнетиста не ярость, не злость, а улыбку… От досады мне хотелось разреветься. Человеку надавали столько тумаков, а он улыбается обидчику прямо в лицо…

Цолак осторожно опустил меня на землю и сказал:

— Ай да Малыш, ай да молодец! Честное слово, здорово!..

Потом повернулся к лежащему под деревом Арсену:

— Теперь поглядим, что с этим случилось.

Он прислонил Арсена к дереву и стал тереть ему виски. Вскоре басист открыл глаза, широко зевнул, затем потер челюсть и лишь после этого, совсем придя в себя, устремил взгляд на Цолака:

— Послушай, чем это ты меня ударил?

— Рукой, — улыбнулся Цолак.

Арсен вопросительно взглянул на меня, и я, утвердительно кивнув, подтвердил, что, мол, да, ударил рукой. Но Арсен не хотел верить.

— Это не был удар рукой… Словно конь копытом лягнул…

— Такой удар называется «аперкот справа», — с подчеркнутой любезностью объяснил Цолак. — Ты вдохни поглубже — пройдет…

Арсен рывком поднялся на ноги. На мгновение мне показалось, что он снова набросится на Цолака. Действительно, гигант-басист напряженно глядел на невысокого корнетиста, словно приготовившись к прыжку. Но, по-видимому, он еще не совсем очухался — как маятник качался из стороны в сторону.

Цолак подошел к нему и дружелюбно сказал:

— Я не хотел с тобой драться, ты сам меня вынудил… Теперь давай попытаемся разобраться, чего же мы хотим друг от друга, а?..

Арсен кивнул, и они уселись друг против друга на пеньках. Я оставался стоять в сторонке. Такой поворот событий совсем смутил меня.

Удивительно было то, что Цолак избил Арсена, но еще удивительнее было то, что они после этого сидели и беседовали… Ничего я не понимал.

— Давно вижу, ты настроен против меня, искал только повода, чтобы подраться, — сказал Цолак. — Но до сегодняшнего дня не понимал, с чем твоя злость связана.

— А сегодня понял? — спросил Арсен.

— Думаешь, что я за тем и поступил в оркестр, чтобы стать старшиной? Не так ли?

— Что с первого же дня ты стал выслуживаться перед маэстро, так это факт!..

— Чем же я выслуживался? Не тем ли, что отказался надеть драную форму? — Цолак говорил с улыбкой, как учитель с нашкодившим учеником.

— Это во-первых, — подтвердил Арсен. — А еще на вокзал ты явился в фаэтоне вместе со Штерлингом.

— Ах вот оно что! — пожал плечами Цолак. — А ты попытайся представить себе такую картину. Я спешу на вокзал, и по дороге меня нагоняет Штерлинг, удивляется тому, что я один, запихивает к себе в фаэтон и привозит… Могло такое случиться или нет? И мог ли я отказаться?

Арсен и я невольно переглянулись: подобное объяснение и впрямь было правдоподобно.