Музыканты и мстители. Собрание корейской традиционной литературы (XII-XIX вв.)

– Да пусть меня позовут даже самые влиятельные государевы родственники – князь Сопхён-гун и князь Накчхан-гун. Я еще подумаю, пойти или нет. А ты, значит, зовешь меня на пирушку нищих голодранцев?

Затем он позвал слугу, чтобы тот вытолкал бродягу. Тот, тихонько усмехнувшись, вышел. Тогда вожак просто взорвался от гнева:

– Кто бы мог подумать, чтобы музыка пала до такого презренного состояния! Теперь даже нищие хотят заставить меня работать!

Спустя некоторое время раздался громкий стук в ворота дома вожака. Он выглянул и увидел мужчину крепкого телосложения в истрепанной одежде. Это был предводитель нищих. Он выпучил глаза и, выстрелив взглядом в вожака, закричал:

– Уважаемый вожак! У тебя что, лоб крепкий, медью покрыт? Или дом из воды выстроен и не горит?

Ты что, не знаешь, что толпы наших оборванцев, сотни человек, разбросаны по всему Сеулу, так что патрульные из полицейского управления ничего не могут с ними поделать? Тебе хватит одной дубинки и одного факела от нас. Но мне очень хочется, чтобы у тебя не случилось каких-либо неприятностей. А ты, вожак, до такой степени нами пренебрегаешь!

А этот вожак был человеком, который раньше зарабатывал на жизнь тем, что везде, где можно, исполнял народную музыку и знал, как надо исправлять свои ошибки. Он громко рассмеялся и ответил на эти слова:

– Да, ты действительно настоящий мужчина! Я этого не знал и допустил оплошность. Я с удовольствием выполню твою просьбу.

– Тогда завтра, как закончишь утреннюю трапезу, возьми с собой девушек-кисэн, таких-то и таких-то, и музыкантов, таких-то и таких-то, приходи с ними, и на ступенях перед павильоном Главного военного управления Чхонъюнчхон[214] устрой нам грандиозный концерт! И договоримся не нарушать наши обещания.

Вожак с готовностью согласился. А предводитель нищих еще раз пронзительно на него посмотрел и вышел.

Вожак созвал всех музыкантов своего оркестра и приказал подготовить, принести с собой новые музыкальные инструменты: струнные, свирели, флейты, барабаны и многое другое. И еще велел, чтобы вместе с ними пришли девушки-кисэн. Они спросили, куда собираемся идти? На это вожак, засмеявшись, ответил:

– Вам нужно только следовать за мной.

Итак, пришли на поле перед павильоном Главного военного управления, расставили инструменты.

Из принесенных инструментов раздавались громкие звуки, так что все тряслось, а девушки-кисэн исполняли танцы. И тут, обмотанные в тростниковые маты, подпоясанные соломенными веревками стали собираться, пританцовывая, толпы нищих голодранцев. Казалось, муравьи сползаются на рыночную площадь. Они шумели, встречая друг друга. Когда заканчивали танец, начинали песню. Когда заканчивали песню, снова начинали танцевать, выкрикивая:

– Ай-да хорошо! Ой-да прекрасно! Настоящая жизнь – это то, что происходит с нами сегодня!

Предводитель нищих с чувством собственного достоинства восседал на самом почетном месте и выглядел очень важным. Девушки-кисэн, глядя на это, не могли удержаться и смеялись, прикрывая рот рукой. Вожак, увидев это, тут же сделал им знак глазами и стал увещевать:

– Эй вы, девки! Ну-ка, хватит смеяться! Говорят, этот предводитель может забрать мою жизнь, когда ему вздумается. Ах, негодницы!

Как только стало смеркаться, самые разные нищие, по очереди, начали подходить, садиться и доставать из своих котомок – кто кусок мяса, кто ломоть рисового хлебца – все, что они смогли выклянчить на других пирушках. И все это они, положив на осколок черепицы или завернув в лист, стали без разбору предлагать вожаку:

– Уже начался наш, ничтожнейших, пир. Мы нижайше подносим это, чтобы вы, господин, прежде нас отведали угощений!

Вожак засмеялся и сказал, отказываясь:

– Хоть я и устроил для вас концерт народной музыки, не могу принять ваши угощения.

Нищие захихикали и, низко кланяясь, сказали:

– Вы, господа, такие важные. Разве вы будете есть угощения голодранцев? Ну, тогда, мы все сами съедим!

Вожак велел оркестру играть громче, танцевать веселее, чтобы еще больше поднять настроение. Когда еда на пиру закончилась, нищие поднялись, затрясли плечами и снова пустились в пляс. Прошло немало времени, после чего нищие опять полезли в свои мешки, достали оттуда кусочки фруктов, сушеную снедь и выставили перед девушками-кисэн, сказав:

– Девушки, у нас нет другого способа, чтобы отблагодарить за ваш труд. Возьмите хотя бы это, принесите домой и дайте вашим детям.

Все девушки-кисэн, поморщившись, отказались и не стали брать. Тогда нищие опять все съели сами, и, низко поклонившись, сказали:

– Благодаря вам мы досыта наелись.

Когда наступил вечер, вперед вышел предводитель нищих и стал говорить, выражая благодарность:

– Теперь нам снова нужно идти, чтобы побираться на ужин. Выражаю глубокую благодарность за ваши труды. И, конечно, когда-нибудь мы обязательно встретимся с вами на дороге.

После этого все нищие моментально разошлись.

Девушки-кисэн за день очень устали, проголодались и, в конце концов, обратили свои жалобы вожаку. Однако он лишь издал возглас восхищения: