Музыканты в зеркале медицины

Тем более поразило его заявление, прозвучавшее в 1907 году из уст доктора Блюменталя, совершенно не обладавшего необходимыми для его профессии качествами психолога, о том, что Малер страдают «хроническим двусторонним пороком сердечного клапана». Малер немедленно отправился в Вену, где более тщательное исследование сердца подтвердило этот диагноз, но при этом заключения двух различных врачей весьма отличались друг от друга. 30 сентября 1907 года Малер написал жене, что доктор Хамперль «обнаружил незначительный, полностью компенсированный порок сердечного клапана. Он не видит в этом ничего серьезного и сказал мне, что я могу выполнять свою работу так же, как и раньше, и вообще вести нормальный образ жизни, следует лишь избегать перегрузок». Результат исследования у доктора Фридриха Ковача был совершенно иным, о чем пишет Альма в биографии Малера: «Он подтвердил диагноз… и запретил ему преодолевать подъемы, ездить на велосипеде и плавать. Он был настолько безграмотен, что дал даже точное указание о том, как упражняться в ходьбе: сначала пять минут, потом десять и так далее, пока не будет достигнут нужный уровень тренированности — и это было адресовано человеку, привыкшему к большим физическим нагрузкам! И Малер сделал все, что ему приказали. Ему пришлось учиться ходить с часами в руке». Далее там же: «Малер был так потрясен врачебным приговором, вынесенным его сердцу, что этой зимой большую часть дня проводил в постели, вставая лишь для тога, чтобы отправиться в театр на репетицию или на представление оперы, которой должен был дирижировать». По-видимому, несчастная рекомендация доктора Ковача послужила причиной того, что интересы Малера в это время целиком сконцентрировались на больном сердце. «С тех пор, как мы узнали, что у него порок сердечного клапана, мы начали опасаться всего на свете. На прогулке он каждую минуту останавливался и щупал пульс. Часто он просил меня… послушать его сердце н убедиться в том, что сердце работает нормально, ускоренно или замедленно… Он носил в кармане шагомер, считал шаги и удары пульса, его жизнь превратилась в пытку». Эта драматическая картина, нарисованная Альмой Малер, не вполне согласуется с напряженной дирижерской и композиторской работой, выполненной им в период 1908–1911 годов. Он не только завершил Девятую симфонию и «Песнь о земле», наброски пяти частей Десятой симфонии, переработал Четвертую и Пятую симфонии, но и продирижировал только в Америке не менее чем 94 концертами. Конечно же, такой объем работы создавал для него предельные нагрузки, и по Нью-Йорку ходили слухи о том, что после некоторых репетиций и представлений его приходилось доставлять в отель, «как инвалида». Черты его лица также несли на себе следы перегрузок, о чем свидетельствуют фотографии последних лет, из-за чего он даже получил прозвище «Страшилище Малер».

Мы не располагаем прямыми медицинскими указаниями на то, какого рода порок сердечного клапана был у Малера. Диагноз говорит лишь о «двустороннем врожденном, хотя и компенсированном, пороке клапана», издающего «шипящий звук, обнаруженный коллегами ‘при втором ударе’». По этим неопределенным данным можно предположить, что, вероятно, речь шла о так называемом комбинированном пороке клапанов, который касался как митрального, так и аортального клапанов. Такой порок может чрезвычайно долго протекать бессимптомно. Известно, что Малер, занимаясь спортом, проявлял значительную выносливость, что позволяет выдвинуть клиническую гипотезу о том, что имел место в основном порок аортального клапана, то есть в месте перехода от левого желудочка к аорте. Если такой порок существует в течение длительного времени, то вследствие перегрузки левого желудочка последний расширяется, что ведет также к поражению митрального клапана, то есть обоих клапанов, расположенных между левым предсердием и левым желудочком сердца, в результате чего возникает комбинированный порок сердечных клапанов. Такой порок может возникнуть также в результате одновременного заболевания аортального и митрального клапанов.