Мы будем вместе, я знаю!

— Догони сначала, а потом лезь с поцелуями… — слышится ее задорный смех.

Ветер свистит в ушах, когда бегу за ней. Но она быстрая как олениха и ловкая как горная лань, догнать ее не так-то просто. Но я должен, потому что в награду получу поцелуй. Такой желанный, что аж челюсти сводит от переизбытка нежности.

Я ее люблю. Больше жизни, больше всего на свете. Так люблю, что иногда становится страшно. Страх потерять ее присутствует где-то рядом, и объяснения ему я не нахожу. Ведь у нас все хорошо! И любовь наша взаимна. Но, возможно, она слишком сильна, и настолько любить нельзя.

Все эти мысли вихрятся в моей голове, разгоняемые ветром. И я бегу за той, кого люблю и хочу поцеловать.

— Так не честно!.. — смеется она и трепещет в моих объятьях. — Ты мужчина и спортсмен, вечно ты оказываешься быстрее меня.

— Я твой мужчина, а ты моя женщина, — обхватываю я ее лицо ладонями и заглядываю в глаза цвета грозового неба. Любимые глаза, желанные и родные. — И ты мне должна поцелуй…

Наши губы сливаются, и мне кажется, что напиться удовольствия не получится никогда настолько, насколько мне этого хочется. Могу вечно целовать ее или делать это раз за разом. И всегда будет мало.

— Даня… — шепчет она мне в грудь.

— …

Я распахнул глаза, все еще наполовину оставаясь во сне. Самом прекрасном сне, что снился мне когда-либо. Но реальность очень быстро стерла даже радужное послевкусие.

Если больничная палата даже выглядит, как фешенебельный гостиничный номер, выдает ее, стирая все усилия на нет, пропитанная человеческой скорбью и страданиями аура и запах медикаментов, въевшийся в стены. Ну а для тех, кто провел в больницах много даже не дней, а недель и месяцев, очевидное сразу становится таковым. Как для меня…

Что я делаю в больнице? — родилась в голове первая мысль.

Что такое я вчера вспомнил? — эта мысль сразу же потеснила первую.

А за окном едва забрезжил рассвет, и в больнице пока еще царила тишина.

Времени подумать как следует у меня не было, как оказалось. Не прошло и пяти минут, как в палату заглянула медсестра. Моему пробуждению она почему-то очень обрадовалась и не менее радостно сообщила, что собирается взять у меня все необходимые анализы, а потом отвести на томографию головы.

На вопрос, как я здесь оказался, ответила:

— Врач на обходе вам все расскажет. Я не уполномочена отвечать на такие вопросы.

Эту короткую речь девушка произнесла уже куда как менее радостно, напустив на себя строгости. Я же все время, что длились анализы и прочие процедуры, старательно напрягал память. Впрочем, помнил я все отлично, но не понимал ровным счетом ничего.

А еще я ждал Настю. Ведь она не может не знать, где я нахожусь.

Она пришла ближе к десяти. Буквально за десять минут до ее прихода я вернулся с томографии.

— Привет! — улыбнулась она, едва заглянув.

Выглядела при этом немного растерянной, чуточку осунувшейся, капельку расстроенной… Но улыбалась так, словно очень по мне соскучилась. И эта догадка грела душу.

— Привет! — отозвался я.

В кровать возвращаться не стал, потому как не чувствовал себя больным. И я бы ушел из больницы, если бы не был приучен соблюдать режим. Раз попал сюда, то нужно хотя бы выяснить, почему. А для этого я должен дождаться обхода.

— Ты как? — вошла Настя в палату, но осталась стоять возле порога.

Резануло по сердцу ощущение отчужденности — она словно чего-то боялась, и это что-то могло случиться, если приблизится ко мне.

— Хорошо, — честно ответил я. — Что вчера произошло? — приблизился я к ней сам и взял за руку.

Сейчас мне как никогда было важно прикоснуться к ней, ощутить тепло ее ладони в своей, да просто оказаться рядом с ней. Если бы еще не эта тревога в ее глазах, что с моим приближением только усилилась.

— Ты упал в обморок… после драки, — тихо проговорила Настя, отводя взгляд, но не отнимая руки.