Мы долгое эхо друг друга (сборник)

А вам не услышать,
          как холодно звякают листья.
А вам не увидеть
          дрожания
                    каменных веток…
Я это пишу слишком близко от вас.
Очень близко.
И все ж таки так далеко,
          как с другой планеты.
На этой планете
себе я
не доверяю.
Смеюсь над собой, —
          и никак не кончается это.
Я голос
          теряю.
Я чьи-то пути
          повторяю.
И вижу:
проходит мимо
          ваша планета!
Она появляется —
чудо мое зоревое,
глаза застилает!
Величием дышит крамольным.
Она проплывает
          в густом голубом ореоле,
прошитая солнцем.
Продутая ветром.
Пропахшая
          морем.
На этой планете,
          на этой планете вашей
гудят поезда,
громыхая бессонно,
          бессвязно.
Тяжелые стрепеты
          пыльными крыльями машут.
У тихих селений
          стоят умудренные вязы…
Я знаю:
на вашей планете проходит лето.
Ночная река
          источает
                   целебный холод.
Проходит лето.
Проходят ссоры.
Друзья
          проходят.
Проходит мимо,
          проходит мимо
                  ваша планета.
И я поднимаюсь.
И я подчиняюсь крику.
И в собственном крике,
тяжелом и темном,
вязну…

Я должен

          прыгнуть.
Я прыгну!
Сейчас я прыгну
на эту планету —
земную,
добрую,
вашу.

«Над камином стучат ходики…»

А. Аграновскому

Над камином стучат
ходики…
Где упали
          друзья
холмики.
Навсегда заросли
травами.
До сих пор их дома
в трауре…

А другие

          пошли в физики.
Мне о них разузнать —
фигушки!
Мне у них про дела
выпытать —
все равно
          что секрет
выболтать…
А иные нашли
жилочку,
может,
          даже и впрямь —
жирную.
Полюбили столы
крупные.
Полюбили слова
круглые…
Им
          грешно до меня снизиться,
И застыл телефон
в книжице.
Как рыбешка
          в углу невода.
Номер есть,
          а звонить —
некуда…

Похудела моя

книжечка.
Там,
          где раньше канат, —
ниточка.
Там, где раньше
          моря, —
озеро.
А заместо весны —
осени.

Ровесникам

Артуру Макарову

Знаешь, друг,
мы, наверно, с рожденья
                     такие…
Сто разлук нам пророчили
                     скорую гибель.
Сто смертей
усмехались беззубыми ртами.
Наши мамы
вестей
месяцами от нас ожидали…

Мы росли —

поколение
         рвущихся плавать.
Мы пришли
в этот мир,
         чтоб смеяться и плакать,
видеть смерть
и, в открытое море бросаясь,
песни петь,
целовать неприступных красавиц!
Мы пришли
быть,
где необходимо и трудно…
От земли
города поднимаются круто.
Век
суров.
Почерневшие реки
                     дымятся.
Свет костров
лег на жесткие щеки
                     румянцем…
Как всегда,
полночь смотрит
                     немыми глазами.

Поезда

отправляются по расписанью.
Мы ложимся спать.
Кров родительский
                     сдержанно хвалим…
Но
опять
уезжаем,
            летим,
                     отплываем!
Двадцать раз за окном
зори
            алое знамя подымут…

Знаю я:

мы однажды уйдем
к тем,
которые сраму
            не имут.
Ничего
не сказав.
            Не успев попрощаться…

Что

            с того?
Все равно: это —
            слышишь ты? —
счастье.
Сеять хлеб
и смеяться
            в ружейные дула…
Жить взахлеб!
Это здорово кто-то придумал!

День рождения женщины

Л. Я.