Мы из ЧК

Бандит пнул ногой чекиста. Но Иосиф Ефимович устоял. Сдерживая гнев, сказал:

— Человек на ногах стоять не может. Помогу ему выйти, доведу до штаба. Назад опять же надо будет поддержать.

Бандит посмотрел на окровавленного Клейменова, на свои руки, презрительно сплюнул:

— Валяй, веди! Только назад вам не придется идти. Батька дюже злой…

Серовец закрыл дверь сарая на засов, пинком подтолкнул Переверзенцева.

— Поехали!

В сенцах дома, где чинили расправу, сидели старый казах, две-три женщины, несколько бритоголовых малышей.

— Стой! — сказал Переверзенцеву бандит. — А ты иди!

И, схватив Клейменова за ворот шинели, поволок его в открытую дверь.

Переверзенцев, мешая казахские слова с русскими; вполголоса заговорил с аксакалом. Тот в знак согласия кивал головой, прикладывая ладони рук к впалой груди. Чекист хотел еще что-то сказать, но в этот миг в доме раздались выстрелы. На пороге появился пьяный Долматов.

— Входи! — закричал он. — Говорить будем…

Иосиф Ефимович шагнул через порог. Остановился. На глиняном полу лежал мертвый Клейменов. Из-под него вытекала тоненькая струйка горячей крови. В комнате находились уполномоченные Илецкого ОГПУ Петр Ткачук и Ефрем Пятых. Их также захватили серовцы.

Начались пытки. Затем Переверзенцева, Пятых и Ткачука вывели за дом, расстреляли. Когда пришли за Ивановым, сарай оказался пустым. Бандиты всполошились, подняли тревогу. На поиски сбежавшего во главе сотни выехал сам атаман.

Иванов уходил в сторону Красноярского. Но в степи, покрытой снегом, видно далеко. Николая Терентьевича вскоре заметили, догнали. Серов, вынув из ножен шашку, пытался зарубить чекиста. Но моряк уклонился от удара, стащил атамана с лошади. Завязалась борьба. Подоспевшие бандиты еле вырвали из крепких рук своего главаря. Николая Иванова изрубили шашками вдоль и поперек.

Напуганный нападением Иванова, а может быть, по другой причине, Серов отдал приказ собираться. Разграбив аул, бандиты ушли к поселку Покровскому, наказав местным жителям, чтобы те не хоронили убитых. Но как только стемнело, к избе Кулумбека Уразбекова, где останавливался Серов со штабом, потянулись и молодые казахи, и почтенные аксакалы. Недалеко от места, где были расстреляны Переверзенцев, Ткачук и Пятых, они вырыли яму, перенесли в нее погибших чекистов. Прибывшие на следующий день красноармейцы почтили их память винтовочными залпами. На могиле был поставлен скромный деревянный обелиск со звездой, старательно выкрашенной суриком.

* * *

…Разъезд кавалерийского дивизиона ГПУ вел разведку из Красноярского в сторону Соль-Илецка. Впереди скакали неразлучные друзья Иван Епифанцев и Сыздык Омыржанов. Вместе их связывала более чем двухлетняя совместная служба. В жарких боях часто приходилось выручать друг друга. Иногда сослуживцы то ли в шутку, то ли всерьез называли их братьями. Иван и Сыздык были уроженцами одного аула. Вместе росли, вместе были направлены по комсомольской мобилизации на работу в чекистские органы.

Вот и сейчас Омыржанов рассказывал Ивану о письме своего старшего брата, который учился в Москве. Он советовал, чтобы Сыздык обязательно шел в военную школу. Но Иван был против. Сам он любил родной аул, мечтал стать агрономом.

Увлекшись спором, Епифанцев и Омыржанов все дальше отрывались от разъезда. Вдруг Иван остановил коня.

— Смотри! — сказал он, протягивая руку в степь.

Вдали темнела фигура человека, быстро убегающего от дороги.

— Кто бы это мог быть? — спросил Сыздык.

Друзья пришпорили коней. Незнакомец, увидев скачущих всадников, побежал еще быстрее, но, заметив на головах бойцов буденовки, остановился.

Иван, подскакавший к незнакомцу, с трудом улавливал обрывки фраз. Старый человек очень торопился выполнить поручение расстрелянных серовцами чекистов. Из его слов Епифанцев и Омыржанов узнали о трагедии, которая разыгралась в ауле № 8.

Подъехал командир. Он поблагодарил аксакала за столь важное сообщение, предложил ему ехать вместе с бойцами. Старик отказался. В ауле его ждала большая семья. Дозор рысью направился к Красноярскому.

Получив новые данные, начальник объединенных войск Степан Ильич Воротков приказал усилить илецкое направление, перекрыть серовцам пути отхода. 23 марта в поселке Царевич, что в 65 верстах северо-западнее Илецкого городка, банда была обнаружена взводом разведчиков отдельного кавэскадрона ОГПУ. Завязался бой. Подоспевшие кавалерийские подразделения 1-го кавполка 27-й дивизии и 22-й илецкой роты ЧОН сходу атаковали бандитов и рассеяли их по степи. Но основные силы Серова прорвались и ушли в юго-западном направлении по границе Самарской и Уральской губерний. Только 3 апреля они были настигнуты в районе Шипово. После короткого боя банда разбежалась.

14 апреля в Сломихинском районе у Копан-Кусука сводный отряд чекистов и чоновцев разгромил остатки банды. Но Серову и на этот раз повезло. Бросив убитых, два пулемета, винтовки, шашки, он с небольшой группой единомышленников вырвался из окружения и убежал в северном направлении. Жена и сын атамана пришли в ЧК, попросили разрешения вернуться в родную Куриловку.

* * *