Мы из губрозыска

— Первый раз я не угадал, попытаю счастья во второй. Как же могут звать такую красавицу? А! — Он поднял указательный палец правой руки к потолку. — Как же я сразу-то не догадался. Ты у нас Варвара-краса, длинная коса. Я прав, да?

— Нет, — улыбнулась девочка.

— Вот блин! — Елисеев повторил свой коронный номер, прогулявшись на руках. — Сегодня точно не мой день. Но ничего, у меня еще одна попытка осталась. Если ты не Маша и не Варя, то… То ты Аня! — резко выпалил он.

— А теперь правильно, дяденька.

Убедившись, что Аня смотрит на него не только с интересом, но уже и с доверием, Петр стал потихоньку расспрашивать ребенка. И очень скоро ему открылась вся кошмарная правда.

Судя по всему, Зябликов был одним из участников банды. Нет, лично он никого не убивал, преступники лишь хранили у него награбленное имущество, однако покойный прекрасно знал, чем именно занимаются его подельники. И не только он знал об этом, но и вся его семья.

Сегодня между Зябликовым и другими бандитами вдруг вспыхнула ссора, чего-то они не поделили. Пока возбужденные мужчины хватали друг дружку за грудки, перепуганная дочка Зябликова спрятала девочку в подпол и, как выяснилось, не зря: в все закончилось кровавой разборкой. Трое взрослых были убиты, а тела их истерзаны со звериной жестокостью.

Девочка снизу все слышала. Ей было безумно страшно, только чудом ее рассудок не помутился. А еще ей повезло, что возбужденные убийцы совсем забыли об ее существовании и потому не стали искать.

— Малышка не врет, — подтвердил Колычев.

Он снова сползал в погреб и извлек из него сразу несколько ценных предметов.

— Видишь, вот этот брегет. — Борис щелкнул крышкой часов. — Тут дарственная надпись. Я по описи помню, что он принадлежал жертвам дровосеков. А вот это, — он потряс бусами, — тоже проходило как украденное по их же делу. Так что всякая случайная связь отпадает. Зябликовы были связаны с бандой — тут к гадалке не ходи.

— А почему они не забрали свои вещи?

— Наверное, потому что орудовали в горячке. Плохо, что мне никто из осведомителей не сообщил, что Зябликов занимается торговлей краденным.

— Так у него могли только лишь хранить вещи, — предположил Елисеев.

— Сомневаюсь. Зачем им лишнее звено в цепочке? Скорее всего, он и сбывал похищенное. Так проще, меньше народа вовлечено — меньше будет разговоров.

— Но по дому не скажешь, что хозяева торговали награбленным, — заметил Петр. — Кругом бедность. Мышь с тоски повесится.

— Это-то как раз понятно. Старался не привлекать к себе лишнего внимания. Кто-нибудь из соседей пронюхал бы, что Зябликов разбогател. Пошли бы слухи, сплетни… Здесь же как в деревне, все друг дружку как облупленных знают.

— Только нам ничего не говорят, — хмыкнул Елисеев.

— Чего ты хочешь? Своя хата ближе к краю. Ты пока с Анюткой еще позанимайся, вижу, ты нашел к ней подход, — попросил Колычев.

— Что-то не по душе мне это. У девчонки только что последнюю родню зарубили, а я из нее сведения выпытываю, — признался Петр.

— Ты эти интеллигентские штучки брось. Можно подумать, мы любопытство тешим! Какой бы гнилой ни была ее родня, мы обязаны найти и покарать убийц, пока они снова кого-то не зарубили.

— Да понял я, Боря! Все прекрасно понял, просто ребенок же…

— Так потому и прошу тебя, чтобы ты с ней поговорил. Я ить больше кулаком по столу стучать умею, а тут совсем другой подход нужен, чтобы ребенка психически не покалечить. У тебя с этим все в порядке, так что действуй, Петя. Чую, что девчонка может знать еще что-то важное.

Интуиция не подвела опытного сыщика. Девочка смогла дать очень важное показание: среди дровосеков действительно был мужчина по имени Алексей. Бабка, которая видела и слышала незнакомцев, не ошиблась.

— Дядя Леша раньше борцом был, — сказала Анюта. — Он раньше в цирке выступал. Сильный очень. Меня мизинцем поднимал.

— И откуда ж ты все это знаешь? — поинтересовался Петр, а сам уже сделал стойку, как охотничий пес.

— А он афишу показывал, хвастался. На ней он такой красивый, усатый, в полосатом костюме.

Взгляды сыщиков тут же устремились на Бурко. Тот задумчиво прикусил нижнюю губу.

— Кажется, я его знаю, — сказал он. — Никогда бы не подумал… Всегда тихий, спокойный… Мухи не обидит. Выступал под черной маской. Хозяин цирка выдавал его за чемпиона Испании по французской борьбе.

— Не Рауль ли случаем? — включился в разговор Елисеев. Он вспомнил виденный обрывок афиши на вокзале.

— Да, Рауль. Хотя какой он Рауль — Леха Крохин, бывший грузчик из порта, — горько усмехнулся Бурко. — Силен, конечно, зараза! Я, когда с ним в последний раз боролся, только по очкам выиграть сумел. На лопатки положить так и не получилось.

— Где его искать? — напряженно спросил Колычев. — В порту?

— Давненько мы с ним не сталкивались. Скажу точно: он местный, в городе живет. С ремеслом грузчика, сразу как в цирк пошел, завязал, так что в порту ему делать нечего. Адресок неизвестен, но… Я найду его, Боря, — пообещал Бурко. — Сам задушу гада вот этими руками!