Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Из синюшного пятна торчит надутая коричневая жопа этой сволочи. Влез уже далеко, но нажраться не успел. Ну, в теории все вроде понятно, а на деле приходится повозиться. Тянуть и поворачивать... Или раскачивать? Не, раскачивать - это когда ниткой. Вроде вытянул. Надо же, не порвал! Для лаборатории то все равно, они его там в порошок трут, а вот для возможного заражения целым и не раздавленным - безопаснее. Валера брезгливо перенимает пинцет с существом, шевелящим лапами. Недоволен, зараза, от пиршественного стола оторвали. На влажную вату его, в полиэтилен - и лаборантам! Записываю в историю болезни, толкую о том, что мужик уже сто раз слыхал - ходишь по траве - имей закрытую одежду - и потом осмотри себя, а если с голыми ногами - так все время посматривай - говорит, что понял. Ну да, а я поверил, как жеж. Особо пру на то, чтоб СМСки проверял ближайшие три дня. Если что найдем - то сообщим. И тут явиться - быстро и обязательно! Вроде понял... Но пациенты - это удивительно странные люди. Я это знаю еще и потому, что когда сам пациент - то тоже словно глупею!

А хорошо прошло дежурство - написал чертову прорву, несколько сократив долги по писанине, публика не беспокоила - но тут как с миграцией сельди, то густо, то пусто, немудрено, что в следующее дежурство и присесть не получится, да и писать буду только то, что положено делать быстро - при приеме ургентных. Спокойное -то - редкость, можно считать - повезло.

То, что такое счастье - не всем достается - быстро убеждаюсь, столкнувшись в коридоре с нашим реаниматологом. Он зол как черт, хотя и сдержан. Смотрит на меня, как пролетарий на вошь и не без яда выдает:

- Вот за что я люблю терапевтов, так за то, что с ними ругаешься обычно с утра, не дожидаясь ночи. Потому что процент долбоимов среди врачей-терапевтов выше, чем в среднем по популяции местного населения. Причем слабоумие может иметь не только разную степень, но и формы!

Странно, но сказанное им очень удачно в канву тех мыслей, что я до того думал. Киваю головой, прикидывая, относит ли он и меня к славному племени терапевтов? Мне на тех же дежурствах вменяют и взрослых. Реаниматолог немного остывая, ввиду эффекта Мидаса продолжает уже не столь ядовито:

- Видели наше приобретение? Новый терапевт, в первое дежурство получивший кличку Скумбрия, за внешнее сходство с рыбой, страдающей аутизмом, явно обладает слабоумием специфическим. Мы на него возлагаем большие надежды, ждем. Он себя еще покажет! Уже показал!

- И как это ему удалось? - поддерживаю разговор, коль скоро видно, что взбешенному лекарю надо выпустить пар. Человек он хороший и "рае-аниматор" отличный, потому дать ему выговориться - благо. Случись что с ним - у нас больше спецов с этой профессией нету.

- Да на втором уже дежурстве начинает докучать просьбами:

- У нас тут в приемном женщина с тяжелой интоксикацией, ее срочно нужно в реанимацию!!!

Прибегаю, гляжу. На полу изолятора валяется пьяная баба, вся в дерьме и соплях. Блюет. Доктор засовывает ей в рот воздуховод, отчего та блюет еще сильнее, более тонкой, но длинной струей. Доктору на халат.

- Ты чего, - спрашиваю, - делаешь?

- А у нее высокий риск аспирации.

- Так положи на бок, чтоб не захлебнулась блевотиной и пусть проспится.

- А воздуховод? - вопрошает это чудо и лупает глазками.

- Зачем? Пусть тебя в институте этому не учили, но ты же как взрослый мужик, и должен знать, что пьяной бабе в рот пихать ничего нельзя! - пыхтит реаниматолог.

- А потом? - поддерживаю разговор.

- Так он - обиделся! - даже несколько удивленно говорит врач.

- И чем кончилось? - спрашиваю я.

- Как обычно. Она у нас уже несколько раз такая была, странно, что вам ни разу не попалась. Через полчаса появился ее муж, разбудил, надавав по роже, и понес домой. А сучонок-терапевт написал докладную, что я больную в глубокой коме не взял в реанимацию. И меня сейчас на ковер - дескать, что это я тут?

- Да наплюйте, коллега! - сами же рассказывали и куда более странные поступки.

- Но Скумбрия - то каков? Далеко мы с такими докторишками ускачем! Кома, изволите видеть! Глубокая, ежей куча, кома!

- Ну не видел он такого. Покажите, будет знать. Других-то все равно нет. Боюсь, что в клинике Мейо еще все хуже, чем у нас.

- Дураков учить - только портить - рубит воздух крепкой ладошкой реаниматолог и грустно вздохнув спешит к себе на отделение.

А на улице как хорошо! Все же летом лучше чем зимой, а гулять по свежему воздуху приятнее, чем сидеть на дежурстве. Эк, поперли глубины филозофической мысли! Вероятно, это от лекции Енота. Он обычно помалкивает, а тогда с пионэрами что-то разговорился. И я рад, что записал все сказанное. Перекликается им замеченное с моими впечатлениями. Но выражено лучше, потому как у них с майором Брысем афористическое мышление и они часто выдают настолько образно и емко, да при том кратко такой сложности вещи, но так доходчиво, что даже я их понимаю правильно.