My Joy (СИ)

Доминик поднял голову, прервав чтение газеты, надеясь, что этого никто не заметит, и принялся разглядывать не слишком молодое лицо преподавательницы, имя которой он так и не смог запомнить, потому что ему не хотелось этого делать. Она поймала его взгляд и расплылась в улыбке, щуря свои и без того раскосые глаза, а на губах с тошнотворно-розовой помадой расцвела не менее кислотная улыбка.

– Как вы думаете, Доминик, стоит ли обращать внимание на подобные казусы? – она обратилась к нему, а после замолкла, ожидая ответа.

– Если ученику неинтересна тема занятия – это не вина того, кто пытается донести материал, – осторожно заметил он.

– Вы правы, – тут же подхватила другая учительница, вклиниваясь в разговор.

– Но если учитель не может донести материал так, чтобы интересно стало даже тем, кто изначально настроен скептически… – Доминик усмехнулся, вспоминая свои занятия, – то это его вина.

– На ваших уроках всё внимание учеников обращено исключительно на вас? – возмутилась первая из преподавательниц, сменяя дурацкую улыбку недовольным выражением лица.

– Конечно же нет, – Ховард и не думал обманывать, подтверждая их ожидания. – Треть из них обычно сидят, уткнувшись в свои гаджеты, ещё треть – пишут что-то в тетрадях, и вряд ли это хоть как-то относится к теме урока; остальные же слушают меня, потому что заинтересованы в высоких баллах.

Он сразу же исключил себя из беседы, отстранённо замечая, что она и не думала прекращаться. Газета увлекла его гораздо сильней, чем бесполезный трёп его коллег, сидящих рядом. Его перерыв должен был продлиться двадцать минут, а потом настанет время отправиться на следующий урок. А пока он мог вновь попытаться вспомнить своё первое впечатление о том, кто невольно занимал его мысли, когда в голове не было больше ничего, кроме звенящей пустоты. Она была куда привлекательней, чем тот ворох беспокойства, который преследовал его весь год, пока он не научился избавляться от этих воспоминаний, пускай и не очень надолго.

Беллами явился однажды, словно из ниоткуда, прочно обосновавшись в свободном времени Доминика – после урока во вторник. Он занимал его своими мыслями, как правило, минут десять, а после, замолкая едва ли не на полуслове, как по команде, уходил из кабинета, даже не попрощавшись. Ховард помнил первый раз, когда Беллами остался после занятий, сидя на последней парте, а после попросту пересел за первую, сложив руки как примерный ученик.

– У вас есть вопросы? – Доминик тогда даже не пытался запомнить его имени, поэтому ограничился одним только вопросом без обращения.

– Нет, мистер Ховард, – ответил тот, вглядываясь голубыми глазами так внимательно, словно Доминик был величайшим произведением искусства, выставленным на всеобщее обозрение в галерее.

– Чего же вы хотели? – попытка быть вежливым не сменялась раздражением, и Ховард поймал себя на мысли, что Беллами и в самом деле не вызывал у него желания исчезнуть из кабинета сию секунду.

– Я не знаю.

Доминик поднял голову и посмотрел Беллами в глаза, и в них плескалась исключительная честность, которую никоим образом нельзя было подделать. Оставалось только гадать, зачем тот тратил время их обоих, и созрел ли он для вопроса, который мог образоваться в его темной макушке совсем внезапно. Ховард рассматривал лицо ученика – всё столь же неподдельно удивлённое порывом собственного хозяина.

– Мистер… – начал Доминик, надеясь, что тот напомнит ему своё имя.

– Беллами, – тут же ответил его собеседник, улыбнувшись, а Ховард вспомнил его имя, потому что при последнем заполнении журнала поставил ему два высших балла за великолепное сочинение.

– Мэттью. У меня, как и у вас, полно работы, посему предлагаю отложить безделье на другой день, – Доминик понимал, как занудно это звучит, и одёрнул себя, признаваясь самому себе, что за последнее время совсем разучился разговаривать с людьми о чем-то ещё, помимо темы его уроков.

– Я приду к вам в следующий вторник, – пообещал Беллами, соскальзывая со своего места.

И он сдержал своё обещание. С той недели это стало своеобразной традицией, которая Доминика то раздражала, то удивляла, то, – что казалось странным даже ему, – вызывала неподдельное восхищение теми словами, которые Беллами изливал на него за такой краткий период времени.

– Вы лучше, чем думаете.

========== Глава 1 ==========

Спустя месяц подобных монологов, Доминик обнаружил, что Мэттью перестал оставаться после уроков во вторник. Собирал свои вещи, не глядя ни на кого, и покидал кабинет, вливаясь в поток остальных спешащих отправиться домой. У каждого из них наверняка было полно домашней работы, а после её выполнения хотелось ещё и поторчать на свежем воздухе, растрачивая энергию, полученную за школьным обедом до победного конца, и нагуливая аппетит на ужин. Доминик и сам был не прочь прогуляться после работы по близлежащему парку, где круглый год было красиво так, что даже не верилось, потому что промозглая сырость оседала на деревьях тяжёлым безразличием почти везде, но не там.