My Joy (СИ)

Ховард глянул через плечо, желая ответить что-нибудь стандартное, уличающее Мэттью в любви поспать подольше, но тут же захлопнул рот. Подросток выглядел… необычно, облачённый в рубашку Доминика, и она едва доходила ему до середины бедра, недвусмысленно намекая, что под ней и вовсе ничего нет. Доминик уронил лопатку на плиту, и та с мерзким звуком брякнулась о керамическую поверхность, оставляя после себя грязный след.

– Пахнет вкусно, – подросток скользнул к нему, прижимаясь сбоку и откровенно напрашиваясь на ласку.

Давно позабытое ощущение умиротворения и счастья охватило Доминика с новой силой. Будто бы не было тех тёмных месяцев, прожитых в попытках не впасть в депрессию, или же прошедшего полугода, пока они пытались соблюдать все необходимые приличия, чтобы не выдать себя. Казалось, что нет ничего, кроме этого момента, когда Мэттью потянулся пальцами к миске с нарезанным хлебом, ухватил кусок побольше и нахально макнул им прямо в сковороду, портя презентабельный вид яичницы.

– Мне стало лень искать свои шорты, – с набитым ртом пробормотал он, – поэтому я надел твою рубашку, – а после прижался к Доминику сильней.

Рука будто бы сама по себе скользнула ему на голову, прошлась ласковым касанием и зарылась пальцами в мягкие волосы. Доминик наклонился к нему, оставил поцелуй в макушку и продолжил готовить, стараясь не отвлекаться на трущееся об него тело, которое продолжало выпрашивать к себе внимание. Очередная, уже почти привычная, ассоциация с котом, трущимся об ноги хозяйки в надежде получить заслуженное лакомство, отказывалась уходить так просто.

– Ты не слишком-то разговорчив, – проворчал Мэттью, усаживаясь за стол.

– Я пытаюсь сосредоточиться на чём-нибудь, чтобы не думать о том, что под рубашкой на тебе больше ничего нет, – Ховард принялся раскладывать еду по тарелкам.

Мэттью хихикнул и принялся болтать ногами под столом и, когда Доминик уселся напротив него, пару раз даже задел учителя, продолжая усердно жевать.

– Под рубашкой ничего нет. Я слишком хотел есть, чтобы думать о каких-то там приличиях, ведь рядом с тобой мне не нужно думать об этом.

– Верно, но это не отменяет того факта, что я вновь возбуждён.

– О, – Беллами смешно округлил рот, моргнул пару раз, а после, заглотив остатки яичницы одним резвым движением, встал из-за стола.

Он оказался рядом почти мгновенно, демонстрируя немыслимую скорость передвижения и, надо признать, попытку читать мысли. Но всё то, что у Доминика было в мыслях, вполне ясно отражалось на его лице. Мэттью забрался к нему на колени и, вытерев рот рукавом светлой рубашки учителя, потянулся за поцелуем. В его движениях не было торопливости, но руки действовали даже быстрее, чем какие бы то ни было поступающие в мозг импульсы, управляя остальными частями тела.

– Я чувствую себя так странно, – произнёс он, прижимаясь ближе, – знаешь, будто бы я потерял что-то, но слишком быстро обрёл нечто иное, чему не могу найти названия.

– Ты потерял невинность, – поддел Ховард, за что незамедлительно получил тычок под рёбра.

– Я хотел бы, чтобы всё было по-другому. Чтобы все знали о нас, поддержали меня и не осуждали тебя, ведь именно этого ты и боялся всё это время. Что же будет теперь?

– Всё будет так же, как и было, детка, – осторожно напомнил Доминик. – Мы уже обсудили это.

– Знаю, – Мэттью поджал губы, но не расцепил объятий, напротив сделав их более тесными, – но это не мешает мне хотеть рассказать о нас каждому встречному, ведь другие могут себе это позволить, а меня будут называть твоим сыном или племянником, предлагая купить детский билет или заказать сок.

Доминик улыбнулся, вспоминая те эпизоды, о которых говорил Беллами – каждый из них расстраивал их обоих, но ничего нельзя было изменить, разве что в очередной раз объясниться ему в любви и пообещать не ходить в то кафе или в тот зоопарк.

– Ты ещё не совсем взрослый, и прекрасно знаешь об этом.

– Для определённых вещей я очень даже… взрослый, – Мэттью двинул бровями, сжав бёдра.

– Например, для того, чтобы мастерски провоцировать меня?

– И для этого тоже, – он обвил шею учителя руками и прижался ближе, шепча в самое ухо: – Скоро начнутся каникулы, и знаешь, что это значит?

– Что ты перестанешь жаловаться на непомерные нагрузки в школе?

– Я смогу проводить с тобой времени столько, сколько захочу, – сказал Беллами, не обратив внимания на издёвку в голосе Доминика. – Буду надоедать тебе с утра и до самого вечера.

– Что же скажет Мэрилин?

– Теперь мы видимся по вечерам, так что выходные она тратит на… на того мужчину. До этого я и подумать не мог, что она будет помышлять подобным. Мне казалось, что она ходит в гости к миссис Майлз, но я не придавал значения иногда появляющимся в гостиной свежим цветам.

– Она имеет на это право, как думаешь? – Ховард погладил его по спине, ведя кончиками пальцев по выступающим позвонкам, коснулся каждого из них, чуть надавливая, и наконец опустил руку ниже, касаясь полы рубашки, под которой ничего не было.