Мы – кровь и буря

Девушка поднялась на ноги и бросилась бежать по тропинке в крутую гору. Ей казалось, что город уже близко. Задыхаясь, она лезла наверх, держа свои фиолетовые одеяния.

И тогда, словно выпрыгнув из-под земли, из грозового облака выросли городские стены. Грохот копыт становился все ближе, и Лина упала на колени в поисках тайного узкого отверстия под стеной. Кто бы ее ни преследовал, им не известно об этой лазейке. Вероятнее всего, они просто потеряют след и обнаружат лишь запертые врата.

«Но как же Эмрис?»

Отогнав плохие мысли, Лина легла на живот и пролезла в отверстие. Мертвый куст роз царапал ей руки и цеплялся за длинный фиолетовый плащ. Как только Лина оказалась по ту сторону стены, она сбросила с плеч верхний слой одежды, под которой все еще носила простую серую форму Фола.

Девушка подняла голову, и сердце ее замерло. Что бы она ни ожидала увидеть, это зрелище оказалось в разы хуже. В воздухе витал дым и серное зловоние, отличные от электрического запаха грозового облака. Отовсюду доносились крики, лязг металла, треск огня. Все внутри у нее сжалось от ужаса. Лина бросилась вперед и увидела на главной улице горящее здание. Едкий дым смешивался прямо с грозовым облаком.

Девушка побежала в гору в сторону замка. По дороге она замечала выбитые окна и широко распахнутые двери. Облако пробиралось в тесные жилые помещения, мерцая над внутренней разрухой. На мощеной дороге повсюду валялись личные вещи. За исключением голосов, эхом отзывающихся от вершины горы, Нижний город оставался молчаливым и пустынным.

Проходя мимо очередной открытой двери, Лина вдруг заметила в центре комнаты кое-что любопытное: ведущий в склеп люк был слегка приоткрыт. Она встревоженно подошла ближе, и в ту же секунду ее душу сковал жуткий страх.

Сев на корточки возле люка, Лина почувствовала знакомый запах прежней жизни: пыль, плесень, спертый воздух. Но через щель в слабом свете она что-то заметила… Что-то еще… Лина похолодела.

Она потянулась, чуть приоткрыла люк… и тут же отпрянула назад, не в силах даже вздохнуть. На верхней ступеньке лежала высохшая рука – почерневшая, гнилая плоть, прилипшая к кости. И эта кость в черном рукаве торчала из кромешной темноты. Лина заметила смутное очертание отвернувшейся головы и тело в длинном одеянии.

Как будто человек… Предок… пытался сбежать.

Задыхаясь от увиденного зрелища, Лина быстро закрыла люк и поставила сверху тяжелый стул. Однако действия ее были совершенно бессмысленны: в каждом доме в городе находилась подобная дверь. Если мертвецы захотят выбраться, они найдут способ, как это сделать. Вероятно, они уже это сделали.

«Я обязана найти Констанцию, – подумала Лина, медленно отступая от люка. – Эмрис прав: я должна это остановить».

Вокруг ворот толпились сотни обозленных и кричащих людей. Некоторые из них держали оружие – старые двуручные мечи, кинжалы и копья. Остальные собирались идти в атаку с первым, что попало под руку – кухонными ножами, лопатами и косами. Их страх и ярость гудели в ушах Лины, словно живые существа.

Она с трудом пробиралась к воротам. Благодаря тому, что она была худой, ей удавалось протискиваться между людьми. Но ей не хватало роста, чтобы видеть дорогу впереди. Лина узнала несколько лиц в толпе – наверняка это были родственники покойных, ее подопечных в склепах. На долю секунды она потянулась к своему капюшону, но тут же поняла, что ей он больше не нужен. Лина больше не Хранительница. К тому же теперь никто на нее не смотрел, даже несмотря на родимое пятно: их глаза были обращены на окутанный туманом замок. Среди толпы были и дети. Они цеплялись за родителей, бабушек и дедушек, плача и не понимая, что происходит.

Откуда-то доносился лай гончих, словно плывущие по небу голоса потерянных душ. Этот звук стал пугающим напоминанием о тех, кого судья приговорил к смерти.

В ответ на лай толпа бессловесно кричала, пытаясь снести кованые решетки. Они все еще крепко держались под натиском рук, плеч и ржавого старого металла. Стражники выпускали стрелы в тех храбрецов, у кого хватало смелости бросаться на ворота.

Пробираясь вперед, Лина заметила, что самые сильные мужчины несут к воротам огромный ствол дерева – самодельный таран. Штурм замка только начался, и люди были полны решимости сражаться. Кто-то бросил бутылку, и стекло разбилось о стены.

В тылу началось скандирование:

– Судья! Судья! Судья! Судья!

Проследив за их взглядами в тот момент, когда облако рассеялось, Лина заметила на бойницах судью. Его присутствие выдавали блестящие пуговицы на военном сюртуке с золотыми эполетами. Он стоял сбоку в гордом одиночестве, поглядывая на мятеж, как капитан тонущего корабля на штормовое море. Серебряная перчатка – возможно, латная рукавица – поймала свет, когда он поднял руку, чтобы отдать приказ об очередной атаке. Лина почувствовала настолько сильный прилив ненависти, что к горлу подступила желчь.