Мы – кровь и буря

Все кончено. По-настоящему кончено. Она знала, что однажды их отношениям придет конец, но легче от этого все равно не становилось. Она вспомнила, как они проводили время вместе, как близко оказались к тому, что можно назвать любовью.

Эмрис приблизился к зеркалу.

«Подумай об этом. Если я для тебя хоть что-то значил, просто подумай. Ты играешь с опасной, страшной магией. Так ты нашла дорогу через лес, которую никто не мог найти?»

Констанция покачала головой. Это не стоит их ссоры: что бы она ни сказала, он уже принял решение.

«Тогда прощай».

Зеркало прояснилось. Теперь Констанция смотрела на свое бледное, измученное лицо, которое казалось страшным из-за поглощающей ее злости.

В момент нахлынувшей ярости она заметила, как в ее голубых глазах сверкнула фиолетовая вспышка. Захлопнув медальон, Констанция швырнула его в стену. Со звуком разбиваемого стекла он закатился под кровать.

Констанция свернулась калачиком на кровати. Она чувствовала, как слезы подкатывали к горлу, но все же взяла себя в руки, чтобы не выпустить их наружу. Она лежала молча, напряженно, глядя на сжатые кулаки в перчатках. Ее другая жизнь исчезла вместе с тем, ради чего она трудилась. Исчез единственный любимый человек в этом страшном мире. Все, что имело значение – она все бросила.

Ради того, что есть сейчас.

А что это значило?

«Я не могу потерпеть неудачу».

Мудрецы собрались вовремя, несмотря на больные головы и уставшие глаза. Когда Констанция вошла, лорд Вередит встал и с трудом выдвинул ее стул. Лорд Реддинг начал воодушевленное приветствие, которое быстро превратилось в отрывистый, сухой кашель. Лорд Фарли выглядел так, будто вчера осушил бутылок двенадцать, и сморщился в ответ на ее радостное: «Доброго всем дня».

На ней было серое платье с черным обрамлением. Вероятно, его сшили для похорон, но оно, как никогда, подходило ее настроению после беседы с Эмрисом. Констанция никак не могла выбросить мысли о женщине, которая носила эту одежду.

«Сколько похорон посетила Ливия, прежде чем попасть на свои собственные?»

Слуга, наливающий ей чай из крапивы, отвлек Констанцию от мыслей.

Волосы ее были плотно заколоты, а глаза горели. С помощью магии Констанция вылечила рану на щеке до небольшой розовой полоски, почти незаметной на фоне ее кожи.

Мудрецы занимали места, а Констанция тем временем одаривала всех улыбкой. Следующим пришел Ксандер с большой группой стражников в небесно-голубых ливреях, которые встали рядом с городской стражей по периметру зала. Неужели Ирвин ожидал неприятностей? С намеком на улыбку он бросил взгляд в сторону Констанции. Она кивнула в ответ, демонстрируя официальное приветствие.

В последние секунды прибыл Уинтон. Он привел себя в порядок: чисто выбритое лицо, ярко-красная одежда, причесанные, лоснящиеся темные кудри. Он скользнул к единственному свободному месту справа от Констанции и осторожно сел, одарив ее печальной улыбкой. Несмотря на очевидное сходство с матерью, это выражение лица герцогине не принадлежало. Констанция улыбнулась в ответ, чувствуя одновременно вину, смешанную с облегчением. Она была рада, что ей не пришлось соперничать с его матерью.

Констанция посмотрела на настенные часы: без двух минут полдень. Не хватало лишь одного члена Витенагемота.

В самый последний момент в дверях появился лакей в черной ливрее и направился к длинному столу на подиуме.

– Миледи, лорд-судья просил передать, что ему нездоровится.

– Какая печаль, – холодно ответила Констанция. – Чем он болен? Может, отправить за лекарем?

– С милордом сейчас доктор Торн.

«Конечно же, он там».

– Что ж, скорейшего ему выздоровления.

Слуга откланялся, быстро удалился и закрыл за собой дверь.

Воцарилась тишина. Констанция посмотрела на сидящих за столом мужчин: одиннадцать человек плюс ее брат, на чью верность она могла положиться. Несколько Мудрецов были преклонного возраста, из которых некоторые уже стояли одной ногой в могиле. Лорд Вередит был на ее стороне, а Реддинг не пойдет против. Леобел, добрый мужчина с лысой макушкой и толстым брюхом? Констанция его помнила. Ей не составит труда заручиться его поддержкой. Лорд Фарли был достаточно молод, но настолько озлоблен и сломлен, что не станет оказывать сопротивление. Ксандер являлся сильным союзником: он поможет склонить всех сомневающихся на ее сторону.

Мудрецы не стали бы возражать, особенно после того, как судья бросил ее на произвол судьбы. Раз он предпочел хандрить и строить заговор, пусть будет так. Если он не хочет бороться, то получить приз не составит труда. А если она подберет правильные слова, то все Мудрецы попадутся на крючок.