Мы лучше

– Процесс запуска воссоздается не для того, чтобы убедиться в достоверности слов Людвига любыми доступными средствами, будь то отправка нашего представителя в возможный мир, либо же открытие двери для ещё одного так называемого «пришельца» из будущего. Машина должна заработать лишь для одной цели: отправить вас домой, Людвиг.

Допрос – Бенджамин Хилл

Мужчина в черном сидел напротив Бенджамина, держа руки сложенными в замке на столе.

– Скажите, Бенджамин, как вы себя чувствуете, не нужна дополнительная медицинская помощь? – Он не ответил, – нам интересно, что произошло, на самом деле? Можно своими словами, все‑таки мы на вашей стороне, ЦРТ важно наличие максимальной прозрачности для защиты своих людей, – уважительный тон и лояльное отношение были отличительной чертой и чем‑то удивительным для Бенджамина, который привык к строгим нравам подобных бесед во все более корпоративной компании.

– А вы воспитанный, это редкость, – словно хваля, произнес он, – но давайте начистоту – вам плевать на меня. Не будь моей работы, моих знаний и какой‑либо личной жизни, отсутствие которой позволяет работать все дни недели, вы бы так не беспокоились. Вы знаете, чем я занимаюсь, так что спрашивайте прямо, чего томить.

– Я не совсем понимаю вас.

– Я не пытаюсь никого обидеть, но выглядит все так, словно вместо прямого вопроса вы подходите издалека, и в другой ситуации, с другим человеком, это, возможно, было бы более чем нормально, но не со мной, уж простите.

– Вы мне нравитесь. Ваша прямота и откровенность – хорошие качества, особенно для того, кто провел все детство в детском доме. Если бы вас не нашло ЦРТ – даже страшно представить, куда бы занесла вас жизнь.

– Беру слова обратно, вы невоспитанный, – отстраненно и саркастично ответил Бенджамин.

– Крайне интересно знать, почему вы избегаете людей?

– Я нормально отношусь к людям.

– А я не об этом спросил. Вы слишком умны для такого ответа. Хоть вам, возможно, и приятна такая манера защитного игнорирования, но все же не стоит забывать, что это – официальный разговор, и нам требуются конкретные ответы на конкретные вопросы.

– Вообще вы правы, чем быстрей начнем, тем быстрей отпустите. Отвечая на ваш вопрос, – неохотно начал он, – я сказал правду. К людям я отношусь нормально. Просто с ними скучно. И, забегая вперед, мне не доставляет удовольствие общение с коллегами или знакомыми по причине простой, как мир: я не вижу в этом пользы, если, конечно, это не рабочие вопросы.

– Может ли это быть связано с тем, что в приюте и школе вы были своего рода изгоем, затворником, не таким как все?

– Вы что, психотерапевт? Если что, я, как и все, стандартно проходил интервью со здешними представителями этой профессии, так что покопайтесь в бумажках.

– Ну, это было тогда, а мы говорим сейчас. Все‑таки, за время с последнего визита, произошло важное событие, верно?

– Вы это так называете? – Бенджамин задумался, – у меня не было друзей, не было подружки, лишь книги, и вскоре, глядя вокруг себя, на людей, живших полной жизнью, если можно так выразиться, я понял, насколько же это скучно. Не хочу быть одним из многих, повторяя пройденный путь миллионов людей.

– Интересная теория. И чем же ваш выбор жизненного пути, по вашему мнению, лучше, чем поиски счастья остальных людей?

– Счастье – это химия в голове. Это не плохо, если кто‑то счастлив. Пусть так, лишь бы в пользу шло. Но мне это кажется шаблонным, я бы так сказал.

– Считаете, что вы умней и лучше остальных, раз игнорируете фундаментальные направления общества, да и самой жизни?

– Я не умней и не лучше, что вы, куда мне. Просто это скучно и слишком большая переменная.

– Я думаю, вы либо скромничаете, либо умышленно лжете, Бенджамин. Ведь, если позволите, буду откровенен – я думаю, вы всеми силами пытаетесь доказать, насколько ваш путь, ваши цели лучше, чем выбор большинства, по той простой причине, что вы были лишены тех самых чувств любви, семьи и единства с окружающими, с самого детства причем. Не имея опыта во взаимодействии с чувствами, вы закрываетесь от них, ведь нашли иную структуру жизни. И ваш интеллектуальный дар позволил создать, возможно, самую невыполнимую задачу, по результату которой вы навсегда докажете, свое превосходство над другими, не нуждаясь в социализации. Заодно, а это крайне важно, увековечите свое имя в истории науки.

Бенджамин молча слушал историю, понимая, насколько она близка к истине, и прорабатывая каждое слово на достоверность, в результате понял, что кроме согласия, ответить ему нечем.

– Поздравляю, вы докопались до истины. Но что дальше?

– Дальше я хочу задать главный вопрос. Вопреки всему, что произошло за последние сутки, на что вы готовы пойти, дабы возобновить проект?

16

Крохотный мир, умещавший в четырех стенах, где пять человек, которые еще вчера вели обычную жизнь, сейчас стояли на пороге нового витка истории. Строго, умеренно громко и не допуская вмешательства, Конлон, двигаясь вокруг подчиненных и держа руки за спиной, начал говорить: