Мы лучше

Между ними и машиной было несколько помещений, которые они пересекали, следуя за Людвигом, который ориентировался в пространстве так, словно знает каждый угол и поворот. Майя и Итан шли чуть позади него, плечом к плечу. Майя все поглядывала на Итана, видя в его глазах смятение и будто бы попытку разгадать некую тайну или решить задачку, на результате которой стоит вся его жизнь. Это давало ей некое облегчение – как человек практичный, Майя всегда принимала любую неудачу или конфликт строго, как быстротечное явление, из которого можно получить свою выгоду, в то время как Итан искал идеальный во всём вариант, всеми силами избегая шероховатости. И сейчас ей бы хотелось, как и прежде, подбодрить его, дать уверенность в том, что он не один, и не позволить уйти в себя, как было пару раз за все время их знакомства. Но последние события ей не давали уверенности в чем‑либо, и, боясь наговорить лишнего, она промолчала. Хоть и поглядывала на него, не представляя, какого это – получить на плечи, научно доказанное пророчество от орудия, созданного собственными руками. Итан и так не мог сидеть на месте, зная и веря всем сердцем, как необходимо делать по три шага за раз, дабы изменить хоть что‑то, хоть как‑то. И вот он увидел, куда приведут эти его шаги, на которые его каждый день и секунду толкала трагедия, случившаяся с его сестрой. Все было как на ладони, Майя видела и понимала это, но всегда считала, что его взгляды лишь временны, и он поймет, как важно смотреть под ноги, а не вперед. Но все же редко поднимала тему его желания найти доказательства смысла смерти Валентины, мол, это все не может быть просто так, должна быть причина ужаса, произошедшего с ним… Попытка понять несправедливость, а, в последствии, переопределить такой термин у себя в голове, Итан верил, не фанатично, но верил в некое, если простыми словами, предназначение. Он не мог принять случайность тогда, и Майя верила, это вопрос времени, но теперь, не остается сомнений, подобного он уже не примет никогда, не после сегодняшнего.

Сегодня ее удивил еще один момент, который остался бы незамеченным в любой другой день – Бенджамин открыто так и не высказал свою позицию. Она помнила его по тем нескольким встречам на собраниях и одном корпоративе, и то – запомнила его, сама не зная почему, ведь за сегодня он уже сказал больше, чем они общались все предыдущие встречи. И тут снова он, но изменившийся, хотя, думала она про себя, понять, чем именно определить сложно. Возможно, у нее просто не было шанса узнать его лучше, да и тогда это было незачем, но одно было ясно точно – сейчас он не на ее стороне, ведь не предупредил, хоть и явно подавал знаки солидарности с их с Итаном взглядами. Казавшийся затворником симпатичный парень, оказался еще той таинственной фигурой, открывающейся с совершенно разных сторон, и это заставляло ее относиться к нему с подозрением.

Представшие перед ними двери являлись последним рубежом перед встречей с теми, чья работа начала сегодняшнюю конфликтную ситуацию, больше похожу на шахматную партию. Людвиг, ставший негласным лидером в считанные минуты, руками раздвинул металлические двери, игнорируя блокировку. Данное действие сразу заметил Конлон, услышав закономерный скрип. Стоя в другом конце помещения, первым сделал шаг навстречу виновнику сего события. Бенджамин и Кристофер получили от него команду продолжать работу и не посмели ослушаться, лишь слегка поглядывая в сторону, как им казалось, неизбежного конфликта. Людвиг прошел всего на два метра от двери, позволив своим компаньонам занять пространство по сторонам, отдав подошедшему Артуру Конлону лишь тыл, как пространство для маневра, который, в свою очередь, не стал приближаться к объекту внимания ближе, чем на метр.

– Я знаю, что вы пытаетесь делать. Я понимаю почему, но это не принесет вам того результата, который вы ждете, – начал уверенно Людвиг.

– Сэр, – вмешалась Майя, – он прав, то, что вы увидите в будущем, будет не его мир, а уже другой – будущее уже изменилось, – она говорила быстро и уверенно, но результат был тем же – Артур проявлял профессиональную выдержку.

– У нас есть шанс, Артур, – Итан обратился к нему по имени, привлекая внимание, – я был бы рад иметь конкретное доказательство, но если мы начнем опираться на ежесекундно меняющееся будущее, то будем не стремиться к идеалам, а бесконечно пытаться исправлять ошибки, которые сами же и допускаем, превратив нашу работу в парадокс. Сейчас есть лишь одно будущее – его будущее. И дабы что‑то менять, нужно придерживаться единственного пути развития, а не менять траекторию каждый раз из‑за страха, – они смотрели друг на друга, не обращая внимания ни на что. Речь Итана произвела впечатление, кажется, на всех, и лишь через минуту затишья Конлон, повернув голову к Майе, а потом и на Людвига, произнес обращение ко всем: