Мы, мутанты (СИ)

– А что тебя удивляет? – пожала плечами Эмма. – Ты же прямо-таки ходячий штамп любовных романов. Мрачный красавец с тёмным и трагичным прошлым, озлобившийся, но не утративший благородства, и всегда готовый прийти на помощь нуждающимся в защите от этого злобного мира. Девичья мечта, гроза сердец!

Эрик мысленно плюнул, и она рассмеялась.

Так или иначе, после голосования оставалось лишь придумать, как именно убить Крида. Эмма снова выступила за умеренность и аккуратность, говоря, что если уж избавляться от этого субъекта, то всё следует выдать за несчастный случай. Но Эрик склонялся к демонстративной акции. Воевать, так воевать! Люди будут ненавидеть мутантов с Кридом или без него, открытые военные действия всё равно наступят рано или поздно, а значит, стесняться нечего. Нужно показать, что мутанты умеют за себя мстить. Людей можно хоть немного окоротить, только если как следует напугать. И Крид для первого наглядного урока годился как нельзя лучше.

Однако они промахнулись. Крид проявил не то дьявольскую проницательность, не то феноменальную везучесть – но во взорванной перед толпой его почитателей машине оказался не он, а его ближайший помощник. И тут же выяснилось, что для мученичества смерть не так уж и нужна, вполне достаточно покушения. Грейдон Крид гоголем ходил перед камерами, заявляя, что его не запугают и что он продолжит своё дело и очистит Америку, а потом и весь мир от мутантской скверны, чего бы это ему ни стоило. А его последователи кинулись творить возмездие. И после ещё нескольких самосудов произошло то, чего Эрик ожидал, но что всё равно произвело удручающее впечатление: зарегистрированных мутантов власти тоже начали сгонять в лагеря. Чтобы не провоцировать добропорядочных граждан-людей таким соседством и, разумеется, ради безопасности самих же мутантов. Впрочем, слова о безопасности для мутантов звучали всё тише. А о том, что будет с оказавшимися в депортационных лагерях в дальнейшем, и вовсе умалчивалось.

В тот день они собрались в доме на озере, чтобы обдумать дальнейшие действия. Собрались все – скрывать от второй половины команды неудачу смысла уже не было.

– Ладно, – прервал осуждающее молчание Эрик. – Я виноват. Можете облить меня смолой и обвалять в перьях. Но проблема от того не исчезнет, и её надо решать. У кого-нибудь есть какие-нибудь соображения?

Повисла пауза – уже не осуждающая, а задумчивая.

– Беда в том, – наконец вздохнул Хэнк, – что всё, что мы делаем – это капля в море. Мы спасаем десятки – страдают сотни, спасаем сотни – страдают тысячи. И даже спасённые нами не могут чувствовать себя в безопасности. Я регулярно мониторю зарубежные СМИ – так поверьте, Канада и Мексика скоро и сами начнут строительство лагерей. Нашествие мутантов из Штатов их отнюдь не радует.

– А остальные страны? – спросила Эмма.

– Европа пока держится и даже умеренно осуждает Крида и идущих у него на поводу, но они там, кажется, и сами ещё не решили, как ко всему этому относиться. Что творится в Советском Союзе – не представляю. Остальным странам пока вроде всё равно.

– Люди – всегда люди, – пробурчал Азазель. – Рано или поздно то же самое будет везде.

– И уж точно беженцев нигде с распростёртыми объятиями не примут, – добавила Ангел.

– Что, раз тебя как королеву не приняли, так и всех остальных тоже? – хмыкнул Шон Кэссиди. Ангел резко развернулась к нему, и Эрик быстро поднял руку, останавливая намечающийся конфликт:

– Так, ребята, старое друг другу будете припоминать в другой раз. А сейчас давайте по существу.

– Азазель прав, – сказал Янош. – В безопасности мы сможем чувствовать себя только там, где людей не будет вообще. Или хотя бы они будут в меньшинстве. Нужно создать что-то вроде резервации или анклава… Или даже государства… Где будут жить только мутанты.

Все с интересом посмотрели на него.

– Это где же? – поинтересовался Алекс Саммерс. – На необитаемом острове, или в джунглях Амазонки?

Риптайд пожал плечами. А вот Эрик задумчиво прищурился, чувствуя, как идея создания государства для мутантов начинает захватывать его воображение. Да, Янош редко открывал рот, но когда всё же открывал, говорил дельные вещи.

– Что ж, где именно мы его устроим, можно будет продумать позже. А вот как защитить его от людей? Есть какие-нибудь соображения?

– А как люди свои государства защищают? – спросила Рейвен.

– Армией, оружием, международными договорами… – откликнулся Хэнк. – Но у людей были века на то, чтобы всё это сформировать. А нашему гипотетическому государству придётся начинать с нуля. Я бы сказал, что лучшая защита для начала – это тайна.