Мы, мутанты (СИ)

В вертолёте царило мрачное молчание, сидевшие внутри люди лишь пару раз вполголоса обменялись какими-то замечаниями. К Чарльзу никто не обратился, и его это полностью устраивало. Когда вертолёт сел и советники вышли на поле, Чарльз поёжился – ночь была промозглой. С ясных небес светила луна, меркнувшая перед светом огромных прожекторов, освещавших посадочную полосу, где должен был сесть Борт номер один. Чарльз со спутниками были далеко не первыми, встречать самолёт собралась целая толпа чиновников и журналистов. А дальше, за ограждением взлётного поля ум Чарльза уловил отголоски мыслей и чувств, порождённых толпой куда большего размера. Не меньше тысячи человек, прикинул он. Остро мерцали искры любопытства, но большинство собравшихся были придавлены искренним горем. Редко когда можно встретить столь монолитное чувство у стольких людей, ведь даже среди работников президентского аппарата, тоже искренне горевавших, нервозности было едва ли не больше, чем боли от потери.

Среди собравшихся Чарльз увидел Роберта Кеннеди – тот тоже узнал его, кивнул в знак приветствия и отвернулся, целиком захваченный мыслью о том, что сейчас увидит гроб с телом брата и его вдову. Когда самолёт приземлился, и к нему подали трапы, Роберт был первым, кто выскочил из группы встречающих и взлетел по переднему трапу внутрь. К хвостовому люку тем временем подкатил подъёмник, два офицера встали под крылом, отдавая честь. Потом люк распахнулся, и глазам собравшихся предстала Джеки Кеннеди под руку с Робертом. А потом агенты охраны и шофёр вынесли вперёд гроб.

Подъёмник не пригодился – он даже не доставал до дверцы самолёта. Гроб пришлось тащить на руках. Следом спустились Роберт и Джеки, за ними последовали остальные пассажиры – советники, секретари, обслуга. На розовой ткани костюма миссис Кеннеди в свете прожекторов чётко выделялись тёмные пятна. Едва ли у Джеки за время пути не нашлось возможности переодеться, но она и не хотела избавляться от покрывавшей её крови. В голове бывшей Первой Леди яростно билась мысль: «Пусть они видят, что наделали». «Они» включало в себя всех – и убийцу или убийц мужа, и тех, кто мог стоять за ними, и жителей Далласа, и всех тех, кто в своей ненависти к президенту и его решениям мог подстегнуть, одобрить или хотя бы просто не осудить расправу над ним.

Гроб с трудом дотащили до стоявшей в стороне машины скорой помощи. Шофёр президента сел за руль, миссис Кеннеди, Роберт Кеннеди и адъютант разместились в кузове рядом с гробом. Ещё три человека каким-то чудом втиснулись на переднее сиденье рядом с шофёром. Машина тронулась, окружённая эскортом мотоциклистов, быстро набрала скорость и унеслась в сторону Вашингтона. Люди проводили её взглядами, и многие двинулись к своим автомобилям и ждущим вертолётам. Выход из самолёта тридцать шестого президента и новой Первой Леди прошёл практически незамеченным. Разве что стая журналистов напряглась с микрофонами наготове.

Вертолёт, в котором прилетел Чарльз, улетел, его не дожидаясь – Ксавьер слишком задержался, желая непременно прослушать Джонсона, а Соренсен, видимо, просто забыл про попутчика. Чарльз не стал его осуждать. Вместо этого он, применив телепатию (упрашивать не было ни сил, ни желания), подсел в одну из машин. Действие таблетки обезболивающего кончилось, голова снова раскалывалась, к тому же накатила слабость – последствия, видимо, пережитого потрясения. Чарльз едва не заснул, прежде чем везущая его машина добралась до города.

На следующий день в канцелярии царила суета. Новый президент, проявив недюжинный такт, не торопился занимать свою резиденцию, давая время миссис Кеннеди и людям её мужа собраться без помех, а потому Администрация сегодня работала с двойной нагрузкой – за всеми решениями, которые раньше принимались в Белом Доме, теперь шли сюда. Чарльзу опять было делать особо нечего, и всё же он приехал – специально в надежде встретиться с Джонсоном. Надежда осуществилась – они столкнулись почти нос к носу в коридоре, когда Чарльз шёл в сторону своего кабинета, а Джонсон спешил куда-то в окружении своих советников. Ксавьер отступил в сторону, полагая, что президенту в этот момент не до него, но Джонсон узнал его и подошёл сам.

– Это невосполнимая потеря для всех нас, – сказал он. – Я знаю, что вы успели стать его другом, и президент Кеннеди высоко ценил вас.

– Спасибо, господин президент. Могу лишь надеяться, что и после его смерти его курс будет продолжен, и все его начинания благополучно завершатся.

– Да, – кивнул Джонсон, мгновенно догадавшись, что именно Чарльз имеет в виду. – Я приложу все усилия, чтобы разобраться со всеми делами, оставшимися неоконченными. В том числе и с вашим.