Мы начинаем в конце

— Если этот Дарк и вправду заявится — со мной будет дело иметь.

— С тобой?

— Да. Я вас обоих от него уберегу — тебя и Робина.

— А я что — уже не считаюсь? Я уже не защитница?

— Ты — дитя.

— Я не дитя. Я — вне закона.

Хэл обнял ее за плечи. Сердце вопило «Слюнтяйка!» — но процесс оттаивания уже начался.

22

Квартирка располагалась над сетевиком «Файв энд дайм»[33]; одно окно было выбито и заделано фанерой; остальные, грязные донельзя, едва ли могли служить источниками света. Вентиляционное отверстие, несмотря на ранний час, дышало тяжкими запахами китайской обжорки.

Девушка, Хульета Фуэнтес, зарабатывала на жизнь откровенными танцами — то в одном клубе, то в другом. Марта сбросила ей несколько сообщений, не дождалась ответного звонка и дала Уоку адрес. Тот не настаивал, боже упаси; но ведь Хульета не его боялась, а своего бывшего. Ну а Марта беспокоилась за саму Хульету.

Дверь в подъезд оказалась открыта. Уок вошел, поднялся по узкой лестнице. Потолок, и без того пятнистый от постоянных протечек, уверенно оккупировала плесень.

Уок постучался — ему не открыли. Он шарахнул в дверь кулаком.

Миниатюрная, черноволосая, с широкими бедрами, Хульета обладала тем типом красоты, который всегда ошарашивал Уока. Вот и теперь он даже попятился.

Хульета смотрела настороженно. Уок коснулся полицейского значка — ее глаза сверкнули.

— Там, в комнате, у меня ребенок спит.

— Извините. Ваш адрес дала мне Марта Мэй.

Хульета чуть смягчилась — ровно настолько, чтобы выйти в тесный коридор, прикрыв за собой дверь.

Они с Уоком оказались почти вплотную друг к другу. Уок смутился, сделал шаг назад, на лестницу. Так еще хуже — глаза точно вровень с Хульетиным бюстом. Уок кашлянул и по ее лицу понял, что теперь у него вдобавок и щеки вспыхнули.

— Давайте сразу к делу, без канители.

— Вы работали в клубе «Восьмерка», так?

— Ну да, я раздеваюсь за деньги — это что, преступление?

Хотелось расстегнуть воротник рубашки — он буквально душил, лицо наливалось кровью.

— Могу я задать вам пару вопросов? Меня интересует Дикки Дарк.

Хульета и бровью не повела, смотрела с прежним выражением.

— От Марты Мэй мне известно, что у вас были проблемы с одним парнем — видимо, с отцом вашего…

— Я с кем попало не сплю. Стриптиз работают не одни только шлюхи, чтоб вы знали.

Уок огляделся, почти надеясь, что сейчас к нему выйдет резервная копия Хульеты Фуэнтес.

— Простите. Я только… я хотел узнать про Дикки Дарка.

— Он этого не делал.

— Чего — этого?

— Ничего, в чем вы его подозреваете.

— Это у вас вроде корпоративной этики — босса выгораживать?

Хульета плотнее запахнула халат на груди, приоткрыла дверь, стала прислушиваться.

— Заспался мой мальчик… Ложится поздно, в этом все дело.

— Совсем как его мама.

Первый намек на улыбку.

— Дикки Дарк — он крупный, потому о нем и думают: ишь, громила, бандит… Только это неправда. Дикки собой владеть умеет. Нет, он, конечно, не рохля; сама убедилась. Пристал ко мне однажды какой-то кобель, лапы распустил — а Дикки его хвать прямо за горло, да и поднял. Тот дрыгается — до полу-то не достать; хрипит. Прямо как в кино.

— И это, конечно, вовсе не признак агрессивности.

Хульета вдруг толкнула Уока в плечо — сугубо по-латиноамерикански.

— Рассуждаете как тупорылый коп!

— А как мне рассуждать?

Она задумалась.

— Влезьте в шкуру отца, который заботится о своей дочери.

— Это в смысле, Дарк вам был как отец?

Хульета вздохнула — что, дескать, возьмешь с него, с тупорылого?

— Он никогда не смотрел, как мы танцуем. Не домогался нас, орального секса не требовал. Думаете, все владельцы клубов такие? Далеко не все, можете мне поверить! У кого из нас проблемы — деньги, к примеру, нужны, — всегда, бывало, выручит. Хоть всех девушек допросите, которые в «Восьмерке» работали — ни одна слова дурного не скажет про Дикки Дарка.

— А с отцом вашего ребенка тоже Дарк дело уладил?

Хульета промолчала, но все, что ему надо было знать, Уок прочел по ее глазам.

— Больше вам ничего не известно? Я спрашиваю, потому что у Дарка, похоже, проблемы.

— Какие еще проблемы?

— Им интересовались двое подозрительных типов. Один носит очки и бороду.

Сразу было видно, что Хульете эти двое тоже встречались.

— Прошу вас, не отказывайтесь…

— Я их знаю. Они каждый месяц приезжали — каждую вторую пятницу. Получали толстый конверт. Обычное дело — со всех клубов, где я работала, дань собирают.

— И Дарк им всегда платил, верно?

Она усмехнулась.

— Попробовал бы он не заплатить! С такими шутки плохи. Все равно свое вытрясут. Дикки это было известно.

— Да, но сам факт, что они сейчас его ищут, в изменившихся обстоятельствах…

— Вы про пожар? Господи, им дела нет, что «Восьмерка» сгорела. Не их проблема. Им деньги вынь да положь.

— Но взять-то неоткуда.

На мгновение в темных глазах мелькнула тревога.

— Дикки надо скрыться.

— А по-моему, он сумеет за себя постоять.

— Вы его не знаете. Это с виду он такой, а на самом деле…

— Вот с этого места поподробнее.