Мы наш, мы новый…

Интернет. Там что, связь есть? Нет, не может быть. Иначе бы мёртвые на форумах висели и всё про загробный мир рассказывали. Но вместе с тем, Андрюха вот он, снова молодой. И жену его они тогда вместе похоронили. Что-то не стыкуется. Старый следак потёр круговыми движениями виски, окончательно выгоняя хмель, подёргал себя за мочки ушей и утвердительно сказал:

— Тебе многое мне нужно объяснить, Хохол. Если это, конечно, и вправду ты.

— Он это, он, — всё с тем же акцентом сказала девушка, невыносимо похожая на Веру.

Сейчас Матвей уже видел отличия. У этой взгляд другой, более… боевой, что ли. Волевой. Такая без малейших рефлексий засадит пулю в лоб. Да и жестикуляция сильно отличается. Но внешне очень похожа, да. Сейчас уже Евгений Майоров не думал, что друг явился за ним с того света. Сознание в поиске объяснений судорожно телепалось между опробованными за годы службы в органах стандартными версиями, но не находило ничего даже отдалённо подходящего. И от этого затылок болел ещё сильнее. Матвей с сожалением посмотрел на ополовиненную бутылку, сиротливо стоящую за бревном. Сейчас ему казалось неправильным сбивать головную боль очередной дозой, как он обычно делал. Двое невероятно молодых, довольных жизнью друзей, казались ему в этом немым укором.

Если в личности Веры и были какие-то сомнения, то идентификация однокашника прошла без изъянов. С первого взгляда следак понял, что перед ним именно Андрей Сердюк. По движениям, мимике, строению фраз, да он и сам бы вряд ли смог объяснить все факторы. Иногда в подобных случаях Матвей говорил себе, что видит душу человека. Чушь, конечно, но иначе и не назвать. И вот сейчас…

— Так что с тобой после Москвы произошло? — старательно скрывая невольную дрожь голоса, спросил он. — Мне ведь тогда вернули твой паспорт. Сказали, сердце не выдержало.

— Ха! — беззаботно махнул рукой Андрей.

— Что «ха»? — обиделся друг. — Я, между прочим, твоё тело почти тыщу кэмэ в бэхе пёр. К родным, так сказать, пенатам. Кстати, — он с трудом сдержал рвущийся смех. — С тебя рупь на поминки. Годовщина как-никак.

— Обойдёшься. И вообще, тело — это фигня. В галактике, у кого деньги есть, каждые полвека обновляются. А особо богатые могут даже, как мне, пересадку сознания организовать. Но это очень дорого.

— Стой-стой! — следак вскинул руки, останавливая объяснение. — Дай, я сам. Получается, там идут натуральные голливудские звёздные войны. С джедаями и всё такое. И им нужны личности с навыком управления истребителями. Своих, поди, жалко. Как пиндосы, привыкли чужими руками. Вот и воруют наших пенсюков. Верно я размышляю?

Андрей повернулся к жене и с гордостью указал ей открытой ладонью на друга.

— Вот, Вера, что значит профессионал. С ходу правильные выводы сделал. Только с джедаями загнул.

— Джедаи, — девушка на мгновенье задумалась, а потом улыбнулась. — Это те чудики, про которых ты рассказывал, когда свою огненную железку мастерил?

Андрею стало немного неловко. Полёт на родину для него проходил скучно. Правда, первые дни оказались загружены, он на пару с КСАСИСом почти полные сутки составлял базу русского языка, заливал в недра любопытной машины всё, что знал о Земле. А потом… всё. Корабль, теперь его, кстати, звали «МИГ», летел в аварийном режиме. Только так можно было путешествовать по галактике без экипажа. Так что они с архивариусом выудили координаты солнечной системы и забили Землю в качестве порта приписки. Потом определили русский в качестве официального языка корабля. На этом все навигационные работы для их куцего экипажа были завершены, и рут вместе с единственным техником остались не у дел.

КСАСИС, как только собрали базу, занялся обучением прекрасной половины экипажа бортовому языку и общеисторическому экскурсу на планету приписки, а Андрей послонялся без дела, погонял дроидов, да и решил ни с того, ни с сего забабахать себе джедайский световой меч. Чтобы стальные балки с ходу перерубал, гудел при трении об воздух. И обязательно чтобы синий! Он же не ситх какой-нибудь. Но получилась, честно говоря, полная фигня. С теми энергоячейками, что удалось запихать в рукоятку, сходу можно было рубить только нетолстый пластик. Из тех, что с низкой температурой плавления. Для стали уже приходилось вести плазменным лезвием медленно, как галогеном.

В общем, помахал он шашечкой с полчаса, припалил себе локоть, да и бросил. Вот только попалась эта игрушка на глаза жене. Пришлось потратить пару часов на рассказ о киносаге, вспоминать действующих лиц и основные эпизоды. Почему-то было стыдно, будто делился наивными детскими мечтами. Тем более, во многих местах девушка откровенно смеялась над глупым поведением героев. А потом спросила:

— Так ты утверждаешь, что империя — зло, а повстанцы — хорошие?