Мы нашли Мессию…

– Если бы я верил в Б-га, которого можно понять, и объяснить все Его дела, тогда это был бы уже не Непознаваемый Б-г, а идол, творение рук и мозгов человеческих. Творец дал нам повеление молиться Ему и не делать изображений ни физических, и ни каких других. Он непознаваем и намного выше нашего разумения. Поэтому во время занятий, наши великие мудрецы научили меня наслаждаться больше не полученными ответами, а тем, что у меня месяц от месяца увеличивается количество вопросов, ответы на которые я буду искать всю жизнь. Есть и такие, которые останутся и до самого Олам а-Ба (Мира Грядущего). Ведь там каждый праведник удостоится стать ближе к Всевышнему. Но сейчас я могу только преклониться перед Непознаваемым и стараться исполнить Его Заповеди по мере сил и способности.

– Однажды я слышал, что некоторые мудрецы называют Всевышнего «ничто» – продолжал гость – так чем же они отличаются от атеистов? Атеисты ведь тоже называют Б-га «ничто»?

– Наши мудрецы пишут и произносят «Ничто» с большой буквы – улыбнулся Ицхак Абрамович – признавая, что Всевышний настолько выше нашего восприятия, что мы не в состоянии понять Его даже частично.

– Вы часто говорите очень мудрые мысли – включился в разговор другой мужчина, – но то, что Вы сейчас сказали, не вмещается в мое сознание. Я не могу этого принять! «Ничто», даже с большой буквы – это не для меня!

– Все мудрые мысли, это не мои. Я лишь рассказываю то, чему научили меня наши мудрецы, пусть будет светлой память о них, – спокойно отвечал раввин – но, если что-то не вмещается, значит Вам оно и не нужно. Отложите мысль для другого времени. Просто старайтесь исполнять то, что уже понимаете и это зачтется, и приведет Вас к праведности. Ведь познание Всевышнего процесс на всю жизнь, а Заповеди даны нам на каждый день.

Давид восхищался отцом, который кроме русского, на котором говорили почти все в Советском Союзе, он почти свободно говорил на иврите, на котором читал молитвы и Тору6, также беседовал в быту с матерью на идише, и неплохо изъяснялся по-английски. Он любил пошутить над собой и не обижался на шутки других, но всегда ясно отличал добрые шутки от злых и не позволял детям зло подшучивать над сверстниками.

Мальчики учились в хорошей, сильной школе, потому что родители знали, что каждый еврей, живущий в галуте7 должен быть лучшим, иначе ему просто не выжить среди враждебности окружающего мира.

Ребята росли веселыми, жизнерадостными и уверенными, ведь дома их окружала атмосфера любви и уважения. Но в школе дела обстояли совсем иначе. Давид не мог понять почему он нередко раздражал других детей? Одноклассники играли с ним и общались только пока им было что-то нужно. Обычно это было перед контрольными, особенно по английскому или немецкому. Давиду легко давались лингвинистические занятия, он без напряжения запоминал слова и легко слышал «музыку языка», как говорила преподаватель.

Но как только период контрольных заканчивался, одноклассники нередко убегали, не желая играть с ним. А некоторые и честно признавались.

– Жид, ты меня просто бесишь своими приколами!

Что за приколы не нравились ребятам, Давид никак не мог понять и сильно переживал. Сначала он смотрел КВН и учился шутить так, чтобы другим было смешно, потом наоборот стал молчаливым и замкнутым. Но всегда результат оставался один – ребят раздражало даже его появление в компании. Сначала мальчик думал, что один такой, но потом старший брат жестко бросил:

– Не старайся! Мы всегда будем для них чужаками! Рожей не вышли.

Давид взглянул в зеркало. Что не так с его «рожей»? Из зеркала на мальчика взглянули большие карие глаза с пушистыми ресницами, небольшой нос с аккуратной горбинкой, черные волосы, брови и ресницы, светлая кожа… Вроде все как у большинства приходящих к ним на молитву. Кто-то даже называл его симпатичным. Даже в школе иногда одноклассники дразнили его «красавчиком» и как-то раз, один раз мальчишка бросил вызов Светке, самой красивой девочке класса.

– А ты этого красавчика охмури, тогда поверю, что самая крутая.

– Больше мне делать нечего! Мне по барабану что ты думаешь обо мне! Я и сама знаю, кто я, и чего стою. И доказывать не собираюсь! – резко ответила девочка.

Никто из класса не смеялся над тем, что Давида назвали «красавчиком». Вроде и не возражали. Значит внешность не самая ужасная. Так что же не так? Давид не мог понять и все же решился уточнить у брата, что же он имел ввиду?

– Рув, а почему ты про «рожу» сказал. Что с нашими лицами не так?

– Они просто еврейские – усмехнулся Реувен – да и в остальном мы другие, смирись с этим, они никогда не примут тебя. Я считаю, что нам нужно уезжать в свою страну.

– Но как? Никто нас не пустит. За границу же не выпускают – не понял Давид.

– Думаю, что нам нужно бороться за право уехать в Израиль. Ты еще мелкий, а я попытаюсь уехать, как только паспорт получу – признался Реувен, – только ты пока родителям не говори, чтобы они не расстраивались.