Мы нашли Мессию…

Давид видел, что еврейская молодежь нередко собирается вместе и о чем-то шепчутся. Пятнадцатилетний Реувен был самым младшим из них, и Давида в эту компанию не пускали, ведь ему было только десять. Давид постарался запомнить слова брата и не искать поощрения и дружбы одноклассников. Но это так трудно всегда быть одному!

В один из дней в классе появился новичок.

– Класс, познакомьтесь с вашим новым товарищем – сообщила учительница, поставив светлоголового кудрявого мальчика перед собой в начале урока. – Его семья приехала из пригорода и теперь он будет учиться в нашей школе.

– Дерёвня! – пренебрежительно бросил кто-то.

– Пригород, это совсем не деревня, а почти город. Да и в деревне живут прекрасные люди, которые поставляют пищу таким как мы, живущим в городе – нахмурилась учительница.

Мальчик выглядел «заучкой», робкий и стеснительный, он часто поправлял очки на переносице. Никто не хотел сидеть с новичком за одной партой. Ему явно «светила» судьба одиночки, и Давид решил поддержать Петю. Он попросил учительницу посадить новичка к нему, и та не стала возражать.

– Надеюсь вы подружитесь – спокойно сказала она, указывая Пете на место рядом с Давидом.

– Привет! Я – Давид – подал он руку.

– Как царь? – улыбнулся Петя, спросив шёпотом, чтобы не вызвать гнев учительницы за разговоры во время урока.

– А ты знаешь нашу историю?! – удивился Давид.

– Ну да. Конечно! Нам мама и папа всегда рассказывают и Библию читают. А почему ты говоришь «нашу», ты разве еврей?

– Ага – Давид напрягся, ожидая насмешек или издевательств, но Петя вдруг обрадовался, будто родного встретил.

– Надо же! Так здорово! У меня тоже мама еврейка.

– Значит ты тоже «не такой как все»? – усмехнулся Давид.

– Ага… а здесь тоже евреев дразнят и бьют? – сжался Петя.

– Нет. Просто не играют – буркнул Давид, но Петя почему-то облегченно вздохнул и заметно повеселел.

– А в старой школе что, били? – удивился Давид.

– Ага… были трое, постоянно ловили после школы, я каждый раз разную дорогу выбирал, но иногда все равно не получалось. Я всегда кричал, что я русский, но они только смеялись.

Давид усмехнулся, слушая картавую речь Пети. Даже у него не получалось так чисто произносить этот картавый звук в иврите.

– Г-г-г-гусский – невольно передразнил Давид – даже у меня русскую «р» получается выговаривать, хоть я и не наполовину, а чистый еврей.

– Я даже к логопеду ходил, ничего не получилось – признался Петя.

– Мальчики! – строго повысила голос учительница – у вас будет перемена для знакомства.

– Простите… – ответил Давид и замолчал, изредка поглядывая на соседа по парте.

После школы мальчики задержались, желая поближе познакомиться. Они болтали почти час, пока Петя не спохватился.

– Меня дома будут ругать. Они переживают, я же первый день…

– Да, моя мама тоже наверное, переживает – заволновался Давид – ладно, до завтра!

– До завтра! – бодро ответил Петя.

Он был очень рад, что в первый же день нашел с кем пообщаться.

Глава 2

У домов, как у людей, есть своя душа и свое лицо,

на котором отражается их внутренняя сущность.

Александр Дюма (отец)

Петя был младшим ребенком в большой семье, он был десятым. Старшие брат и сестра уже имели свои семьи и часто приезжали в гости. У Пети были племянники, мальчик – у сестры, девочка – у брата. Парень оказался для них хорошей нянькой, он любил играть с малышами. Родители решили перебраться в город потому, что дети учились и работали там, добираться домой было не просто. У младшего сына обнаружились способности к математике, и родители решили отдать его в хорошую школу на новом месте.

Вся семья посещала христианскую протестантскую церковь, принимая активное участие в служении. Дети все играли на различных инструментах, посещали музыкальную школу, пели в собрании и нередко исполняли различные произведения семейным оркестром.

После переезда в город, семья еще не нашла своего места в собрании, но надеялись, что со временем поймут, в каких мероприятиях могли бы участвовать.

В большой современной церкви Теренковых приняли осторожно, потому что семья была не похожа на остальных. В этой церкви было мало многодетных. Кроме того, в одежде и в поведении новеньких заметна была скромность, не от бедности, а от осознанно принятого родителями решения, и некоторых это раздражало. Особенно тех, кто очень гордился своей современностью и нестандартностью.

Со временем, родители поняли, что в большой церкви их семью не готовы принять и, тем более, допустить к служению, но они не расстроились и не стали пытаться подстроиться под современных «холеных» братьев и сестер по вере. Они приходили на собрания, сидели, слушали проповеди, и почти безупречные выступления с песнями и стихами, как на концертах. Но для того, чтобы их дети могли ощущать себя нужными и развиваться, семья выезжала на посещения в маленькие церкви по поселкам вокруг города. Ребята учили стихотворения и песни, отец читал Библию и проповедовал. Радовались хозяева деревенских церквей и гости.