Мы не сеем колючек

— Жених тебе нравится?

— Даже не знаю — я несколько раз видела его издалека. И только однажды вблизи… Вроде бы хороший.

— Ну а как он на внешность?

— Смуглый и подбородок колючий! — звонко крикнула маленькая Кусар. Все рассмеялись.

— Откуда ты-то знаешь, какой у него подбородок?

— А он, как приходит, берет меня на руки и целует — все щеки исколол!

— Берегись, Хадига! Кусар лучше тебя знает твоего жениха!

В гостиной разговор перешел на остальную молодежь. Вначале обсуждалось решение брата Хадиги Имада пойти в торговое морское училище. Туда можно поступать и с незаконченным средним образованием. Идея оставить школу не понравилась родственникам.

— И кем ты выйдешь из этого училища?

— Офицером торгового флота… А там и до капитана дослужусь!

— Отменяется, — коротко высказался дед.

— По полгода дома бывать не будешь, — подхватила мать. — Учился бы дальше…

— А какой смысл?

— Поступишь в университет, станешь инженером или врачом…

— Так всю жизнь проучишься!

— Что с тобой спорить, делай как знаешь!

Дошла очередь и до Хамди.

— А ты чем собираешься заняться?

— Хочу сперва среднюю школу кончить, а там видно будет…

— Почему бы тебе не пойти в военное училище или в полицию?

— Туда не так просто попасть.

— Попробуем что-нибудь сделать.

— Надежное место и жалованье хорошее…

Хамди тяжело вздохнул. Будущее рисовалось ему в самых мрачных тонах. Где взять денег на учебу? И так едва хватает на жизнь. Может, еще придется поступить на работу сразу после школы. И будешь ты, Хамди, мелким клерком бумажной крысой, погрязнешь в деловой переписке, в заботах о скудном пропитании, в сереньких интересах… Банальная история — юноша рисует в мечтах блестящую будущность, но эти заманчивые картинки исчезают, как мираж в пустыне… Не может ведь он взвалить на плечи матери и сестры новые тяготы. Пожалуй, надо устраиваться на службу, другого выхода нет…

Но дед, словно угадав его мысли, стукнул палкой об пол и решительно объявил:

— Хамди будет учиться дальше! Так хотел Мухаммед. Я готов по миру пойти, но не позволю, чтобы его желание не исполнилось…

Хамди бросил на деда взгляд, полный признательности и благодарности.

Когда все разошлись, Фатьма позвала служанку.

— Сядь, Сейида.

Фатьма открыла ящик комода, достала из него несколько золотых браслетиков и протянула дедушке.

— Прости, что я только сегодня смогла выполнить свое обещание. Надо было бы сделать это раньше, но уж больно тяжелые времена — пришлось часть твоих денег истратить на хозяйство. Меня очень мучило, что я нарушаю волю Мухаммеда… Слава Аллаху, теперь моя совесть спокойна.

Дрожащими от счастья руками Сейида взяла браслеты. Теперь она просто богачка! Подобных украшений не было ни у Умм Аббас, ни у Даляль… И они не в силах отобрать у нее эти драгоценности — руки коротки! Мысли ее вновь вернулись к собственному дому. Возможно ли это? А почему бы и нет?! Ты, Сейида, вольна ответить согласием Алляму или любому другому мужчине, который тебе понравится… И станешь ты, Сейида, служанкой мужа — чем это лучше?..

Девушка поиграла браслетиками… Дорого, должно быть, они дались хозяйке! Она-то видит, как Фатьма изворачивается, экономит каждый грош, отказывая себе в самом необходимом… Нет, Сейида не может принять такой жертвы! Она протянула браслетики:

— Я живу у вас как в своей семье, мне ничего не нужно.

Фатьма признательно обняла девушку.

— Пойми, Сейида, тебе необходимо иметь какое-то приданое, ты теперь взрослая… Не век же тебе в девушках сидеть. Подходит пора своим домом обзаводиться. А жизнь — ох, как нелегка!

— Я с детства успела хлебнуть горя.

— Чем старше становится человек, тем больше забот и тревог. Сначала хлопочешь о том, как получше пристроиться, потом беспокоишься о муже, а там о детях…

— Вот поэтому я и не могу взять у вас это золото.

— Ты его заработала. Бери.

— Мне ваше отношение дороже всяких денег.

— Спасибо, Сейида, но послушай доброго совета: одиночество подобает только Аллаху.

И опять Сейида подумала об Алляме. Чем не жених? Не лучше, но и не хуже любого другого. По крайней мере, он единственный мужчина, который сделал ей серьезное предложение…

Хозяйка взяла браслеты и снова положила в комод.

— Пусть здесь полежат, а то, чего доброго, оставишь где-нибудь, да и снять могут.

А может быть, и Алляма надо остерегаться? Не рассчитывает ли он попросту выманить у нее деньги? Ну нет, дружок, не такая Сейида простушка!

Наступила осень, оголились поля; в лавках торговали сахарным тростником, дынями и прочими плодами крестьянских трудов.

Как-то под вечер Хамди стоял у ограды и поджидал школьных приятелей — Салаха, Хельми и Талаата. С этой троицей у него была куча дел: организация самодеятельного театра, демонстраций, споры о политике и любви, соревнования в травяной хоккей, футбол, да разве все перечислишь. Мало-помалу Хамди выходил из состояния оцепенения и безразличия к жизни. Страдания и боль, вызванные невозместимой утратой, постепенно стихали.

Салах, режиссер школьного театрального кружка, уговаривал Хамди играть в следующем спектакле:

— Пойми, будем «Отелло» репетировать! Можно ли от этого отказываться?