Мы не твои

— Алиса, я слепой, и не могу ходить, но это не значит, что я совсем беспомощный. Я справлюсь.

— Ильяс… когда… когда мне можно зайти? — голос у Нади дрожит. Я все понимаю, но…

Мне надо побыть одному. Надо.

— Я позвоню, Надя.

Заезжаю в номер. Слышу как за мной закрывается дверь. Я остаюсь один.

Один на один с отчаянием. Опять.

Снова.

Ничего не меняется.

Я снова не заслуживаю счастья, прощения, любви…

* * *

Минут пять я тупо сижу там же, в холле номера. Мне нужно снять футболку. Нужно позвонить Тамерлану. Нужно что-то делать.

Или не нужно.

Мне нужна Надя!

Я не понимаю, какого хрена я так обошелся с ней, она ведь ничего не знает про Зою! Она наверняка ничего не поняла. Хотя… Она могла слышать то, что говорила Алиса? Или… мне кажется, она подошла позже.

Стук в дверь приводит в чувство.

Подъезжаю к двери, почему-то думаю о том, что за почти год слепоты я уже настолько привык к ней, что порой мне даже комфортно то, что я не вижу.

— Кто там?

— Это я, Илик, открой.

Алиса. Нет уж… не хочу ее видеть. Она сказала достаточно. Все.

— Уходи.

— Илик, открой!

— Уходи я сказал! — буквально рычу на неё.

— Ну, Ильяс! Я просто хотела помочь, и поговорить…

— Мне твоя помощь не нужна!

— Я… Ты же хотел узнать о Зое? Ну… вот я могу тебе рассказать…

О Зое… Она уже достаточно рассказала, но… рука тянется к двери, ощупываю ручку…

Нет! Не хочу. Ничего не хочу слышать сейчас! Все.

Мне нужна тишина! Хоть немного тишины…

— Илик!

— Уходи.

Поворачиваю коляску выезжая вглубь номера. Когда мы только приехали Самад и Надя терпеливо рассказывали мне как выглядит номер, что тут есть, старались, чтобы я мог сам ориентироваться. Я могу.

Все просто. Лишней мебели нет. Две комнаты — гостиная с диваном и столом. Спальня с кроватью и встроенным шкафом. Больше мне ничего не надо.

Никаких бьющихся предметов нет.

Только стаканы на столе. Но я не буду ничего бить. Нет.

Мне просто нужно успокоиться и подумать.

Может… может для Тама и лучше, что Зоя вышла замуж? Он тоже сможет начать новую жизнь, зная, что у нее все хорошо, что она счастлива.

Она ведь счастлива?

Снова стук в дверь.

Чёрт!

Ору изо всех сил.

— Я сказал, чтобы ты убиралась! Пошла вон!

И тут же мысль — а вдруг это не Алиса? Вдруг это Воробушек?

Быстро подъезжаю к двери, распахиваю.

— Надя?

— Да… это я… Извини…

— Прости меня, — протягиваю руку, пытаясь нащупать ее в окружающей меня тьме, — прости, детка, я думал это…

— Ты думал это я, да? А пришла Наденька! И я попросила ее помочь мне. Все, Надюша, спасибо. Илик, так я зайду?

— Нет, не зайдешь! Я сказал, что не хочу тебя видеть! Надя… Надя, ты тут?

— Да. — у нее такой тихий, грустный голос… Потому что ее обидел один придурок в инвалидном кресле.

— Надя, зайди, пожалуйста, ты мне нужна. Очень.

Слышу шуршание ее юбки, протягиваю руку, и она вкладывает в мою ладонь свою, переплетая пальцы. Подношу ее руку к лицу, целую.

— О! — в голосе Алисы недовольство и усмешка, — так вот оно что! У вас тут, оказывается, романтИк, а я мешаю, да? Ну… извините. Зайду попозже, хорошо? Кстати, Илик, ты в курсе, что ваша Зоечка родила? Непонятно только, от кого?

Что? Второй рукой сжимаю подлокотник кресла.

— Ладно, я ушла. Если что — звони, Илик. Номер у тебя есть. Вдруг захочешь…поболтать. И не только.

Алиса уходит. Слышу ее быстрые, нервные шаги. Цокает каблучками. Надя почему-то не носит обувь на каблуках… Почему-то! Понятно, почему! Удобно было бы ей таскать мою карету, если бы она была на шпильках?

Ничего! Как только я встану и смогу ходить сам, я куплю ей десять пар туфель! Самых разных. Какие захочет.

Мысль о туфлях перебивает другую. Зоя. Алиса сказала, что Зоя родила. Это… это ведь ребенок Тамерлана? Получается, что… да? Значит тогда у нее не было выкидыша?

— Илик, ты не переоделся, весь мокрый и липкий.

— Да, не успел, поможешь мне? Помоешь меня в ванной?

Не могу думать о Зое и Таме. не сейчас… может… позже…

— Как тогда? — чувствую улыбку в ее словах, вспоминаю, как она меня феерично окатила из душа.

— Можно и как тогда. Но лучше… лучше по-другому.

Мне очень хочется по-другому. Она и я. Вдвоем. В джакузи… Все в моих мечтах. Только пока это нереально. Пока…

Уже который раз за сегодняшний день я думаю о том, что будет, когда я снова стану самим собой. Смогу ходить, видеть.

А имею ли я право мечтать об этом?

— Я помогу тебе в душе.

— Да, спасибо, Воробушек…

Она везет меня в ванную комнату, аккуратно снимает майку, которая прилипла к телу и нестерпимо пахнет апельсином.

— А ты сама выпила сок.

— Нет, забыла его там, в кафе.

— Закажи в номер, закажи литр, я дико хочу пить.

— Хорошо.

— Ты грустная. Из-за Алисы?

Хочу спросить, знает ли Надя о Зое, но не успеваю, понимаю, что мой Воробушек плачет.

Нащупываю ее тело, притягиваю к себе на колени, забивая на то, что я липкий, грязный. Помоемся вместе потом.

— Что ты? Что ты, сладкая? Ты… из-за Элис расстроилась, да? Или…

— Я знаю про Зою… Илик, что теперь будет с Тамерланом?

Если бы я знал!

Что теперь будет с нами — этот вопрос Надя не задает, но я его чувствую, слышу в ее тихих слезах.

Я хотел бы ей сказать, что все будет хорошо. Но… пока я сам ничего не знаю.