Мы не твои

Смотрю на ноги Ильяса, помню, что у него были такие красивые мышцы на ногах, уже прошло достаточно много времени после аварии, конечно, они выглядят иначе. Но, почему-то мне кажется, что он все-таки пытается их тренировать как-то? Или я просто выдаю желаемое за действительное?

Все-таки я не доктор, всего лишь медсестра, многого я не знаю. Но ставлю себе мысленно галочку — спросить у Самада.

— Ты на меня пялишься, Воробушек? — он говорит это тихо, и я не сразу понимаю шутит, или обижен.

— Как ты догадался?

— Ты молчишь, и сопишь.

— Что я делаю?

— Сопишь, как паровоз.

— Не правда!

— Правда. Поплывем на глубину, подальше от всех, я тебе кое-что покажу.

— Что? — мне немного страшно плыть с ним далеко, но я стараюсь этого не показывать.

— Ну, поплывешь, узнаешь!

— Хорошо.

Я помогаю ему снять солнцезащитные очки, которые он всегда носит, и надеть специальные очки для плавания, чтобы соленая вода не попала в его глаза. Глаза закрыты. Он может их открыть, но почти всегда, когда я снимаю с него очки — они закрыты. Он редко открывает их. Я даже не могу сказать сейчас, какого цвета его глаза. Наверное, такие же как у его брата. Ореховые, смесь карего с зеленым.

Тамерлан. Мы не видели его со вчерашнего дня. И… я как-то совсем забыла о том, что произошло. Сейчас, думая о цвете его глаз вспоминаю.

Зоя! Она жива! Значит… Тамерлан может найти её и…

Это ведь очень важно! Если там будет счастлив, то значит и Илик…

— Ты опять думаешь о чем-то?

— Люди все время о чем-то думают, Илик.

— Но не у всех так шестеренки скрипят.

— Ну тебя! Ты… смеешься надо мной.

— Я не смеюсь. Правда. Просто… чувствую, что ты думаешь о чем-то важном для тебя и мне очень хочется знать, о чем.

— О чем? — я не знаю, стоит ли ему сказать? — Я… ты ведь не видел Тамерлана? Не звонил ему?

— Звонил, когда ты ходила за купальником.

— И что? Ты говорил с ним? Он… ему удалось найти… её? — не знаю почему, но мне трудно произнести имя Зоя.

— Он не ответил на звонок. Я не стал его беспокоить. Сейчас, вернемся в гостиницу, и я попрошу Самада меня к нему отвезти.

— Я могу тебя отвезти.

— Нет. Ты будешь ждать меня в номере.

— Хорошо.

Мы некоторое время плывем молча — не быстро, доплываем до буйков — они тут довольно далеко от берега. Ильяс видимо считает, что я плаваю плохо, поэтому старается меня не обгонять. А я просто люблю наслаждаться тишиной, водой, морем.

— Тут буйки, дальше нельзя.

— Привыкла не нарушать правила?

— Нет, почему? Я могу нарушить. Но тут плавают катера. Лучше не рисковать.

— Ты права, Воробушек. Лучше не надо.

— Мы далеко. — напоминаю ему, что он обещал что-то показать мне.

— Не терпится, а?

— Ах-ах! И что же ты мне такое можешь показать?

— Плыви ближе.

— Хочешь поймать меня? Или утопить?

— Обнять? Такого варианта нет?

— Есть.

Подплываю, сама обхватывая его за шею.

— Так что же?

— Какая ты… мокрая…

— Мы в море, ты тоже весь мокрый.

— И соленая.

— И соленый…

— Поцелуй меня.

Смеюсь, точу свой нос о его нос, и мягко целую в губы. И мы немного уходим под воду. Выныриваю, отфыркиваясь. И снова смеюсь, Илик улыбается. И мне так хорошо. Просто хорошо, потому что он… счастлив?

Слова вырываются сами собой, я не успеваю подумать. И замираю, не знаю, какой ответ от него ждать.

— Кажется… да, Воробушек. С тобой счастлив. А ты?

— И я…

— Поплыли обратно?

— Хорошо. А… что ты мне хотел показать.

— Хотел поцеловать тебя в море.

— Обманщик.

— А вот и нет. Хотел показать тебе счастливого Ильяса.

Не могу сдержать порыв и снова целую его, легко, нежно. Мне так хорошо!

Солнце светит ярко, на небе ни облачка. Так красиво вокруг, что кажется — мы в раю!

Как же мне хочется, чтобы этот рай продлился хоть немного!

Но почему-то, когда мы плывем обратно словно черная тень нависает над нами.

Самад помогает выйти. Артём стоит рядом с нашими шезлонгами.

— Приходите вечером в ресторан, потанцуем.

— Извини, у нас другие планы. Мы с Надей потанцуем в номере. Но, спасибо, что позвал.

Мне не очень нравится то, как ведет себя Илик, то как он говорит Артёму про танцы, словно, давая понять чем именно мы будем заниматься в номере. Но я молчу.

Надеваю тунику, нужно чуть обсохнуть, но тогда нам снова станет жарко.

Идем в отель молча. Я вижу, как Ильяс поворачивает голову в мою сторону, словно пытаясь услышать мое настроение.

— Что?

— Все нормально?

— Да, Илик, все хорошо. Пить хочется.

— Зайди в кафе в лобби, закажи апельсиновый фреш, я бы тоже выпил… Или… пойдем в номер, закажем, чтобы принесли?

— Давай зайдем вместе?

— Ты же знаешь, не люблю, когда на меня пялятся.

— Тебе не все равно? Ты же… — закусываю губу, хотела сказать, что он все равно не видит. Какая же я глупая! — Извини!

— Ничего, Воробушек, я уже привыкаю к твоему нежному троллингу. Ну, пойдем!

В небольшом кафе почти все столики пусты, девочки-официантки собрались у стойки, две из них русские, и я слышу, что они говорят о какой-то свадьбе. Замираю, когда слышу имя Зоя…

Подхожу ближе, оставляя Ильяса у столика, слушаю…

— Петрос всем выписал премию в честь свадьбы.

— Ну, а невеста, невеста тут была?

— Зоя? Была, конечно! Они же тут… ну, в номере для новобрачных…

— Как я ей завидую, Петрос такой… м-м-м…