Мы платим железом

Он почти не изменился, князь Водимир, после своего разгрома и потери земель, которые он так старательно собирал. Те же по-павлиньи пестрые одежды, та же густая грива, ниспадающая на широкие плечи. Вот только вместо шитой бисером шапочки главу князя ныне венчал круглый шлем с золотым покрытием, а грудь украшала того же металла цепь в гривну весом. А вообще же на Водимире драгметаллов было чуть ли не четверть пуда, если считать богатое золотое шитье и бляшки на широченном поясе и ножнах короткого широкого меча. И свита при нем подобающая: полсотни всадников, по которым сразу видно: гридь.

– Безмерно рад! – провозгласил Водимир и распахнул объятия, будто желал обнять сразу полдюжины девок.

Трувор обниматься не стал. Произнес строго:

– Хотел бы и я сказать тебе то же, Водимир, да не могу. Чего ты хочешь?

– Дружбы! – с широкой улыбкой заявил Водимир. – Дружбы и справедливости!

– Ты о чем? – Трувор нахмурился.

Когда он со мной спорил, то, вероятно, полагал, что разгромленный князь Водимир вряд ли вернет себе прежнюю силу. Теперь Трувор осознал, что ошибся. И дело не в роскошном облачении самого Водимира, а в его дружинниках. Эта полусотня не более чем знак. Статус, вроде золоченого шлема. А это значит, что выброшенный с корабля князь не только выплыл, но и сумел обзавестись новым драккаром и по-прежнему представляет угрозу. Серьезную угрозу.

Водимир будто угадал его мысли:

– Мы не враги с тобой, Трувор Жнец! Напротив, мы природные союзники. А враг у нас один. Общий враг.

– И кто же этот враг?

– А ты сам не видишь? – делано удивился Водимир. – Ты по праву должен был стать князем варяжским, но тебя оттеснил Ольбард. Синеус теперь правит и Белозерьем, и вашими приморскими землями, а тебе достался этот город с кучкой данников и малая доля окрестных лесов. Погоди! – остановил он попытавшегося возразить Трувора. – Хочешь сказать, что и Плесков почти твой, и еще пяток селений, да? Но тут ты ошибаешься! К ним уже протянул руки еще один твой родич – Рюрик. У него дли-инные руки! Они и к Полоцку тянутся, и даже к Смоленску. И ты не первый, к кому я пришел, Трувор Жнец. Князь смоленский Дир уже готов меня поддержать.

– В чем? – хмуро спросил Трувор.

– В том, чтобы обрубить эти руки! – Водимир упер кулаки в бедра, расправил плечи. – Что тебе Рюрик? Ты спас его, ты оберегал его, без тебя он уже давно был бы мертв! А чем он отблагодарил тебя за помощь? Бросил тебе Изборец, как псу – кость? Ты ничем ему не обязан, Трувор Жнец! А он тебе обязан всем! И он знает, что ты – лучший из варягов.

– Чего ты хочешь? – перебил Трувор. – Говори прямо!

– Я сказал: будь моим союзником. Ты, я и Дир.

– Хочешь, чтобы я убил того, кто столько лет был моим вождем? – Трувор нахмурился еще больше.

– Зачем убивать? – пожал плечами Водимир. – Мы лишь воздадим ему должное. Вернем туда, откуда он пришел. Пусть правит Ладогой вместе с Гостомыслом и забудет о большем. А мы разделим то, что он захапал. И ты получишь настоящее княжество, а не этот жалкий огрызок.

– А что получишь ты?

– Новый Город! И все земли близ него! Это справедливо, согласись, ведь это и было мое. А если тебе мало, то давай возьмем еще и Полоцк! Когда я стану новогородским князем, нам с тобой будет нетрудно его заполучить.

– Когда ты станешь новогородским князем, Водимир, ты постараешься подгрести под себя всё, – возразил Трувор. – Так же, как ты делал это раньше. Я тебе не верю!

– Вот это ты напрасно сказал, – покачал золоченым шлемом Водимир. – Не торопись с решением, Трувор Жнец! Я не требую от тебя ответа немедленно. Подумай, как тебе лучше: быть моим союзником или врагом?

– Мы уже побили тебя однажды, – напомнил варяг.

– И что с того? – Водимир усмехнулся. – Думаешь, я от этого стал слабее? Нет, Трувор Жнец! Я стал умнее. Больше меня врасплох не застанут.

– Что с того? – пожал плечами Трувор. – Мое слово: нет. И это слово – окончательное.

– В мире нет ничего окончательного, – с легкой угрозой произнес Водимир. – Даже твое слово. Это значит лишь то, что мне не хватило доводов, чтобы добиться своего. Но я найду, чем тебя убедить. Но это будет разговор долгий и непростой, а я устал с дороги. Не пригласишь меня к столу, князь Изборский?

– Нет! – отрезал Трувор.

– Нехорошо отказывать гостю, – с той же легкой угрозой проговорил Водимир. – Богам это не любо!

– Ты мне не гость! – Трувор положил ладони на рукояти мечей. – Ты – как нурманский Локи! Ты пришел, чтобы поднять меня против родни! Убирайся!

Он шагнул вперед. Водимир попятился.

Трувора не зря прозвали Жнецом, и Водимир вовсе не жаждал испробовать на себе его силу.

– Что ж, я уйду, – сказал он. – Но я вернусь. И ты убедишься, что у меня есть доводы, которым ты внемлешь.

Он повернулся и пошел к своим. И он заметно прихрамывал. Раньше этого не было.

Глава 27 Удача как аргумент

Наша беседа затянулась. До полуночи. Причем рабочая идея возникла у меня сразу же, как только Трувор поведал мне суть своих переговоров с Водимиром. Но высказывать ее я не торопился.

– Думаешь, Заря и есть его довод? – спросил я.

– А что же еще?