Мы побелили солнце

Поэтому я все-таки сдаюсь. Вижу, как мать возится с документами, заполняет заявления на прием и отчисление, но никак на это не реагирую. И, когда почти выхожу из того состояния, в которое впал после смерти бабушки – иду в новую школу.

Игорь соглашается меня проводить, ведь город я не знаю абсолютно. Но по пути не говорит мне ни единого слова. Идет слишком быстрыми и большими шагами, что я едва за ним поспеваю. Но ему, кажется, на это откровенно плевать.

Он точно за что-то на меня зол или обижен! Я и сам не рвусь заводить диалог, но его вечно поджатые губы и полное игнорирование меня уязвляет.

С каждым пройденным метром волнение усиливается. Я уже и не беспокоюсь о том, как меня примут одноклассники и добрые ли окажутся учителя. Главное, чтоб мне ничего не попалось желтого… Только не желтый… Даже при одной мысли о нем ладошки потеют, а сердце начинает биться чаще.

Когда мы оказываемся с Игорем в коридоре школы, он уже порывается свернуть куда-то в сторону неприметной дверцы рядом с учительской, но я судорожно хватаю его за край ветровки.

– Стойте! Вы что, бросите меня здесь?

Даже после этого он ничего не говорит, но раздражается сильнее. Рывком разворачивается, минует бдительную техничку у входа и теми же быстрыми шагами идет по коридору. Неохотно кивает в сторону кабинета с табличкой "физика", а затем – решительно удаляется.

– О, а вот и Даниил пришел! Проходи, Даня, садись на свободное место… Знакомьтесь, ребята, это Даниил Решетняк.

– Данила, – буркнув, усаживаюсь рядом с черноволосой девчонкой и утыкаюсь взглядом в парту.

Урок уже идет. Игорь привел меня по своему времени и не позаботился о том, чтобы я не опоздал. Судя по голосу, это та же самая училка, которая звонила ему по поводу "Занимательной астрономии". Только я не смотрю на нее. Боковым зрением замечаю банановое платье и теперь всеми усилиями стараюсь не поднять взгляд.

– Данила, – с долей патетики повторяет училка, а я чувствую на себе десятки липких взглядов. – Ну, может, расскажешь о себе?

Хмыкаю.

Что я мог рассказать о себе? Что ссусь от желтого? Что только переборол истерику по бабушке? Что нихрена не умею? Конечно, пусть поржут, а потом загнобят меня как нефиг делать. Знаем, плавали.

– Нечего рассказать о себе?

– Да он немой, – взрывается хохотом кто-то с задних парт. – Эй, пацан, мы с тобой случайно не родственники?

И реплика становится пропуском для остальных идентичных.

– У него очки от Юдашкина походу, раз он везде с ними гоняет.

– Слышь, а ты в натуре из деревни?

– Да чего вы к нему пристали, очень милый мальчик! Может, нравится ему очки носить!

– Ой, Анька, завались, не даст он тебе.

– Ти-ши-на!

Голос училки громом раскатывается по классу – а, учитывая, насколько он низкий, гром выходит очень эффектный. Ребята не замолкают, но гул переходит в шепот. Училку это устраивает.

– Ну, раз тебе нечего о себе рассказать, я пожелаю тебе успешно ужиться с остальными ребятами. Надеюсь, ты быстро вольешься в коллектив и со всеми подружишься… – слышу, как она подходит к компьютеру и щелкает мышкой. – Бурденко, ну что ты лыбишься? Не рассчитывай, что я буду вас знакомить весь урок! Садись и смотри на доску, я сейчас включу вам видеофильм про электродвижущие силы. К сожалению, звука нет, я сто раз уже мастера просила починить, да пока его допросишься… Но здесь есть текст, так что следите и конспектируйте.

И я поднимаю наконец взгляд на бледную электронную доску, цвета на которой были настолько блеклые, что мне вообще не докучали. Да и фильм черно-белый, только до зевоты скучный, еще и без звука. Какие-то стрелочки, схемы, электроны, фотки ученых…

– На Пушкина похож, – вдруг шепчет мне сидящая рядом девочка, кивнув на портрет.

Усмехаюсь.

Бросаю на нее беглый взгляд. Девочка имела исконно татарскую внешность, но татаркой она была красивой. Лисий разрез глаз, угольные волосы и интересные, ярко синие зрачки в черном ободке. Может, линзы такие?

– Меня Яна зовут, – она улыбается и протягивает мне хрупкую ручку. Я аккуратно ее пожимаю. – А если серьезно, зачем тебе очки?

– Нравятся.

– Я удивилась, что Колобусе понравились, – она хихикает, играясь с замочком от пенала.

– Кому?

– Мы ее Колобком зовем, – Яна кивает на физичку. – Потому что она маленькая и круглая. Она всегда орет на нас, когда мы не в школьной форме, а тут ты в очках, в капюшоне, да еще и в трикушках.

– Это спортивные штаны.

– Колобусе пофиг, – она понижает голос. Берет ручку и начинает чиркать в тетради абстрактные узоры, поглядывая на электронную доску. Делает вид, что конспектирует.

– А реально ее как зовут?

– А реально – Ульяна Яковлевна. Но по имени ее никто не зовет.

Я поправляю очки и посильнее натягиваю капюшон. Мельком смотрю на видео. Эта нудятина будет идти еще целых девять минут…

– А ты как… – шепчу, – в физике шаришь?

– Ну, – она смеется, – на четверку вытягиваю. И то за счет конспектов и презентаций. Она презентации любит, хотя вообще в компах не разбирается. Слушай, а ты… – она отрывается от узоров в тетради и смотрит на меня со всей серьезностью. – Ты же с техником нашим вместе живешь?