Мы потребуем крови

Я не могла найти слов, но не успела даже подумать, как уже была на лестнице и, цокая каблуками по дереву и камню, бежала на слабый свет дня. На меня обрушились звуки. Отовсюду напирали солдаты. Раненые прижимались к рушащимся стенам, а мертвые пялились в небо, и их затаптывали в грязь. Ничего похожего на величие битвы.

Эдо кричал на солдат посреди хаоса.

– На стены! – призывал он, когда я подошла к нему. – Скорее! На позиции!

Не нуждаясь в повторении приказа, лучники побежали к лестницам. За ними последовали и некоторые левантийцы, один из которых отдавал приказы. Я не знала, что сделать или сказать, а вокруг все пришло в движение. Мои генералы остались далеко, а я оказалась в ловушке, совсем не там, где мне надлежало находиться. Боятся ли они, что я погибла, или думают, что я прячусь?

– Беги к Ошару и скажи, что всадникам лучше прорваться в передние ряды, – продолжил Эдо, лишь мельком бросив на меня взгляд. Он выглядел как истинный командующий. – А остальные – вперед! Избавьтесь от чилтейцев, которые еще здесь, чтобы войска императрицы Мико сосредоточились на чилтейцах с другой стороны. Встаньте в строй! И держите его.

Отовсюду донеслись выкрики: «Есть, ваша светлость!» – и солдаты поспешили прочь.

В его перекошенном лице не осталось и намека на прежнего красавца Эдо, которым я восхищалась, как восхищаются картиной. Здесь стоял человек, превратившийся в того, кем никогда не хотел становиться, но вдруг обнаруживший, что эта роль неплохо ему удается. Меня кольнула зависть. Мои солдаты верны генералам, а не мне, а всеми сражениями командовали министр Мансин или генерал Мото. Я же всегда выступала в роли символа. А Эдо за короткий срок достиг гораздо большего.

– Мне нужно вернуться к своим, – сказала я, потому что больше не сумела ничего придумать.

– Оставшиеся здесь чилтейцы сосредоточены у ворот, – ответил он. – Пробиться сквозь них непросто. Здесь безопаснее.

– Мне не нужна безопасность, я хочу вести своих солдат. Император Кин не стал бы прятаться.

– Император Кин, скорее всего, бросил бы нас на произвол судьбы. – Эти полные горечи и злости слова намекали на судьбу его отца, которого оставили оборонять Сян в одиночку. – Если ты хочешь стать хорошим правителем, необязательно брать с него пример.

Он не только завоевал уважение солдат, но и был мудрее меня. Глупо на него злиться, но я понимала, что министр Мансин во мне не нуждается, и от этого чувствовала себя только хуже. Если мы переживем эту битву, то лишь благодаря его талантам полководца, а не моим.

Эдо настороженно посмотрел на меня. Он выглядел как человек, чье присутствие требовалось еще во множестве мест, а я никогда еще не чувствовала себя такой обузой, ведь мне нигде не было места.

Я могла бы сражаться вместе с его солдатами, но лишь превратилась бы в мишень, а если я умру, кто займет мое место? Мансин? Я оставлю Сичи навеки одинокой и в опасном положении, а империю отдам в руки человеку, который уничтожит левантийцев при первой же возможности. После побега из Мейляна я отвергала все увещевания советников оставаться в безопасном месте, но теперь, собираясь вытащить меч, задумалась, что произойдет, если погибну. Мы с Танакой мечтали о другой империи. Более справедливой. Которая не будет построена на ненависти предков. И если я допущу, чтобы судьба империи оказалась в руках армии, страшно даже представить, что из этого получится.

Я обязана выжить.

Эдо отвернулся, занявшись более насущными делами, – со стены донеслись новые крики. Лучник указывал на приближающуюся армию, и, не зная, хорошие у него новости или плохие, я помчалась к лестнице. Эдо последовал за мной. Забравшись на ближайший участок стены, я протолкнулась вперед и, упершись руками в парапет, вгляделась в поле битвы.

Там, где мою армию атаковали чилтейцы, чтобы загнать в ловушку, теперь оказались левантийцы. Три длинные шеренги всадников неслись на вновь прибывших чилтейцев, и мое сердце наполнилось ликованием. Я не знала, кто их ведет, Эзма или Рах, но это не имело значения. Они остались нашими союзниками и пришли на выручку.

– Да! – завопила я, потрясая кулаками в воздухе.

– Твои друзья? – спросил запыхавшийся Эдо.

Лучники настороженно перешептывались. Чуть дальше на стене левантийские сторонники Эдо отнюдь не радовались.

– Мои союзники-левантийцы, – отозвалась я. – Что в этом удивительного, у тебя же тоже они есть.

Он натянуто улыбнулся.

– Теперь хотя бы есть шанс выбраться из этой передряги живыми.

Выкрикнув приказ солдатам на стене, Эдо зашагал вниз в развевающемся плаще. Я последовала за ним как собачка на привязи, как бы противно мне ни было это осознавать.

– Прорываться к ним! – гаркнул он солдатам у ворот. – Вперед!

Он не оглянулся на бегу, раздавая приказы направо и налево, а мне с группкой гвардейцев осталось лишь наблюдать, как дерутся другие. Напомнив себе, для чего должна уцелеть и за что сражаюсь, я позволила ему уйти.