Мы потребуем крови

– Ты делаешь честь своему гурту, Защитница Дишива, – сказал он, и это звучало искренне. – Мне хотелось бы дать тебе то, зачем ты приехала, но могу лишь предупредить об опасности…

– О ней нам и так известно.

– …о которой ты в основном и так знаешь, – признал он, ничуть не смутившись от того, что я его прервала. – И уверяю тебя, чилтейцы хотят от него избавиться так же сильно, как и вы, и сделают для этого все возможное. К сожалению, мало что в наших силах, пока он остается при левантийском дворе в глубине Кисии. Так что передаю эту проблему тебе.

– И за это я не могу тебя поблагодарить.

Секретарь Аурус выпрямился.

– Я и не жду благодарностей. Я не могу дать тебе ничего, кроме информации. И для этого останусь здесь, в лагере, на несколько недель – на случай, если тебе понадобится что угодно, что поможет… поскорее избавиться от нашей общей проблемы.

– Не нападайте, – сказала я, вставая. – Это единственный способ, которым вы способны помочь.

Он тоже поднялся, поставив бокал с вином на столик.

– Даю слово, по крайней мере, насчет армии под моим командованием. От которой вы мало что оставили.

– Надеюсь, ты не ждешь извинений после всего, что вы нам сделали.

Я не хотела об этом говорить, но гнев всегда таился у меня под кожей, вечно присутствующий жар, от которого не избавиться, да я и не хотела избавляться. Ярость давала мне цель, помогала чувствовать себя живой, единым целым со своим народом.

– Не жду, – сказал он неожиданно резким тоном. Приятно было узнать, что теперь и мы вызываем у них ярость. – Поскольку больше нам нечего сказать друг другу, пожелаю тебе доброй ночи, Защитница, прежде чем кто-то заподозрит о нашей встрече.

Мы поблагодарили друг друга с чопорной любезностью. Поклон. Приветствие на кулаках. И мы с Нуру снова вышли на прохладный ночной воздух. Она пожелала мне спокойной ночи, и я медленно двинулась к своей палатке. Хотя по пути сюда я обошла шатер Гидеона стороной, было уже достаточно поздно, и Лео наверняка спал, поэтому я рискнула пойти прямым путем. Снаружи дежурил только Кека, слабый свет освещал его ноги.

Я зашагала дальше. Когда кто-то из левантийцев кривился при виде меня, я всегда остро ощущала ткань на лице. Вот и теперь Кека поморщился, не осмелившись встретиться со мной взглядом.

– Мне надо увидеться с Гидеоном, – сказала я. Это была не просьба, а констатация факта.

Он мог бы отказать, но я вспомнила, как Кека стоял рядом, когда я стояла на коленях, раскрыв ладони в молчаливом извинении, и теперь он отошел в сторону.

Внутри на столе горела единственная лампа, отбрасывая свет на Гидеона, растянувшегося на выцветшем ковре. Из его вялого рта текла пена, и на мгновение я перенеслась обратно в Когахейру, когда Матсимелар и Ясс с трудом пытались дышать. Пытались выжить.

– Гидеон! – С колотящимся сердцем я опустилась рядом с ним. – Гидеон!

Его веки дернулись, а спина слегка поднималась и опускалась под моей ладонью, я не почувствовала бы этого, если бы не искала признаков жизни. Я выдохнула с облегчением, но тут же снова напряглась, когда вошел Кека, взметая полы одежды. На миг он застыл на пороге, потрясенно уставившись на Гидеона, и мой страх, что это дело рук Кеки, тут же растаял.

– Он еще дышит, – сказала я, подсовывая руку под его плечо и переворачивая его на бок. – Я буду его держать, а ты сунь пальцы ему в горло. Давай!

Мне не понадобилось повторять дважды. Мы не учились этому, но тут нет ничего сложного, и, как я в отчаянии засунула пальцы Яссу в горло, так сделал и Кека с Гидеоном, наклонив его голову. И хорошо, что он поступил именно так, потому что, когда Гидеона вырвало полупереваренной едой, вином, желчью и пеной на ковер, все это едва не попало нам на ноги.

Мы держали его, пока его желудок не очистился, а плечи не начали трястись, и каждый непроизвольный вдох превращался в хрип, от чего грудь вибрировала. И пока он дышал, мы с Кекой дышали вместе с ним. Войдя в шатер, я была слишком потрясена, чтобы подумать о последствиях, даже о том, как долго Гидеон мог лежать здесь, медленно умирая. Очевидно, ему дали небольшую дозу красношапочника, так же очевидно, что это предупреждение – в следующий раз ему так не повезет. И скоро меня уже перестанут предупреждать.

Мы с Кекой молча вытерли Гидеона и уложили на циновку для сна, как тряпичную куклу вместо нашего сильного, гордого предводителя былых времен. Я пыталась убедить себя, что не виновата, это сделал Лео, но потеря Гидеона – не просто проигранная ставка ценой в одну жизнь, это потеря всего нашего будущего.

Мы оставили спящего Гидеона и вышли за полог в прохладную, спокойную ночь, насмешку над моей разгоряченной кожей и паникой в мыслях.

– Никто не должен знать, – прошептала я, хватая Кеку за руку, когда он занял свой пост. – Именно этого и хотел бы Лео. Посеять страх. Раздробить нас и уничтожить веру в наших вождей. – Я крепче сжала пальцы. – Мы не можем позволить ему нас уничтожить, Кека. Не можем. Это не ради меня. А ради всех нас. Ради будущего всех левантийцев.

14

Кассандра