Мы проколоты временем

Еще у Бога попрошу всем процветания,

родная моя сторона, чтоб расцветала,

смогли очиститься мы от всего нам чуждого и наносного,

я верю, что Господь услышит мое слово!

***

На рассвете меня разбудила, и сказала простые слова:

я тебя всегда очень любила и ждала я тебя,  ждала.

А в твоих глазах безупречность, а в моих то ад, то рай,

и твоя любовь бесконечна, ты ее мне немного хоть дай.

Одари ты меня ею, и я стану совсем другим,

сам себе давно я не верю, растворяюсь, как серый дым,

и, вдыхая тебя, я душу наполняю свою тобой,

я надеюсь, что я тебя нужен, даже пусть я и самый плохой…

***

А у меня сегодня меланхолия,

но холить я ее не буду и себя жалеть не стану,

я просто сяду у окна и перестану думать о плохом,

еще я, может, чемодан дорожный свой достану,

протру его, и, положив обратно, пойду я чистить дом.

Я знаю, что осенняя распутица всегда по нервам бьет,

и хочется вина, и хочется услышать,

как на улице, вдруг дрогнет гитарная струна,

и может песня зазвучит не так, как надо,

мне все равно становится легко,

на самом деле, нам так немного надо,

краюху каравая, сыр и молоко.

И свой, почистив дом, становится мне легче,

и каравай уже дымится на столе,

и слышу я гитару в нашем маленьком предместье,

и  меланхолия уже за домом, не во мне.

***

Все, что с нами случится пройдет незаметно,

дверь закрыли мы  уже давно изнутри,

и исчезнут вдруг лица тихонько и бесприметно,

растворятся, как дым, пропадут все в дорожной пыли.

Проживаем мы то, что когда-то уже с кем-то было,

по спирали бежим и крутим историю вспять,

все, что было нам дорого и все, что когда-то  любили

от безумия нашего можно предать и распять.

Сохранить и сберечь  можно то, что ты искренне любишь,

и построить мосты и красивые с парком дома,

нам ведь важно понять, что ты для кого-то дорог и нужен,

остальное лишь только пустые слова.

***

Ты смотрела на меня пристально и как-то по новому,

взгляд пробежал до линии глаз,

улыбнулась.. .да, знаю, не Казанова я,

но я здесь рядом с тобою сейчас.

Ты, как всегда стройная, модная,

очки не очки, Шанель отдыхает в тени,

а я на тебя смотрю, словно ты новая,

глазами тебя говорю: не глупи,

подойди, поцелуй, обними.

В твоих руках сила нежная, страстная,

от рук твоих тепло разбегается, как по сети ток,

я знаю, как ты любишь ко мне прижиматься,

то под Чайковского, то под  тяжелый рок.

Глазами встречаемся, этого достаточно,

не надо нам ничего говорить,

мы раньше с тобой растекались,

а теперь просто взрываемся,

в каждом из нас есть любви динамит.

***

Мы все еще спим, дня час первый,

нервы расслаблены терпким вином,

я знаю, как иногда сдают нервы,

не темной ночью, а ярким днем.

Хочется чашку терпкого кофе

и сигареты почувствовать дым,

я вдруг опять вспомнил,

как был еще вчера молодым.

Как получал удовольствие

от губ любимой и нежных рук,

и затаив дыхание слышал

ритм пульса ее и сердца стук.

Глаза закрываю  и возвращаюсь

в наше с тобой на проспекте кафе:

«Нам два эклера, кофе и с лимоном чая»

глаза открываю: мы все еще те…

***

Ты его никогда не услышишь,  не увидишь его следы,

в этом городе с серыми крышами загорелись в ночи огни,

в этом городе со старыми башнями в кабаках наливают грог,

кто-то пьет его от  отчаяния, он же пьет, потому что продрог.

Он продрог от души молчания, не играют в ней скрипки давно,

в ней он слышит лишь нотки печальные, видит титры немого кино,

лишь глаза его освещаются огоньками на стрелках рельс,

отражаются словно всполохи той звезды, что упала  с небес.

И он ловит их с упоением и  душа его пишет свой вальс,

в этом городе с серыми крышами все случается не сейчас,

и в карманах его пальто нет давно хрустящих  купюр,

в этом городе душ изношенных растворяется он, как сюр.

***

А ты знаешь, как непросто все,

как непросто жить в молчании,

когда от всего, что давно не важно

ты бежишь молча, в отчаянии,

когда все, что опостылело

покрывается пеленою,

а ты просто молчишь и жилами

наливаешься нелюбовью.

Когда хочется с головою

зарыться в сугроб холодный и жесткий,

и лежать в нем в надежде, бессовестно,

ждать когда ты коснешься рукою,

и волною тепла наполниться

и почувствовать, что я тебе нужен,

мне всегда хотелось по совести,

а теперь я душою простужен.

***

На душе у меня капель,

хоть еще за окном зима,

а я помню, как заиграла свирель,

когда ты меня обняла,

и как тонкий и хрупкий стан

я почувствовал просто взглядом,

ты же юной совсем была,

вкусно пахнущей мармеладом.

Мы не знали еще любви,

только думали, что все знаем,

и цвести мы с тобой могли,

как весною цветут тюльпаны,

и мы нежно шептали слова,

и смотрели в глаза друг другу,

в наших душах всегда весна,

даже в самую сильную вьюгу.

***

Я сжигал все мосты и ломал  перемычки,

мне хотелось в тоске утонуть с головой,

мы молчали с тобой по дурацкой привычке,

хотя об руку с нами  бежала любовь.

Не хотел я к тебе  быть совсем безразличным,

мне хотелось твоих с желанием ласк,

так мы жили с тобой,  и в нелепой привычке

каждый день обжигали друг друга резкостью  фраз.

Мы рубили с плеча, в чемоданы что-то кидали:

пару книг для души, парфюм и немного белья,

по привычке мы вдаль от себя все летели, бежали,

убежать от себя не смогли и не ты и не я.

Я хочу в чемоданы складывать вместе