Мы с Мишкой и все тайны СССР (сборник)

Это был бывший помещик Виссарион Гоморров, ещё до революции известный буйным нравом и плохим поведением. У него не было никакого другого задора, кроме охотничьих собак и игры в карты на деньги. Говорили даже, будто бы он отравил свою жену. Азартные игры и толкнули его на преступление. Он задолжал всем соседям, проиграл драгоценности жены, дуэльную пару револьверов и ружьё своего сообщника, псаря Миная Кошкодавова, что, конечно, только к лучшему. Тогда Гоморров придумал вывести собаку-людоеда. Собака должна была навести на всю округу суеверный страх, а Гоморров с её помощью грабил бы кассиров. В одном зверинце, как тогда называли зоопарки, Гоморров давно уже купил пару гиен и ручного волка, и у него на псарне вывелось такое, что и глянуть страшно. Он перезаложил векселя, землю и дом, продал всё, что раньше не проиграл, и даже собак, с которыми охотился на мелкую дичь, раздал долги, сам злой, как собака, но купил волкодавов, догов, бульдогов и пуделей, которые, оказывается, тоже охотничьи собаки. Ему даже однажды сильно повезло в карты, но он решил, что везти ему теперь будет только в злодействе и не стал сворачивать с кривой дорожки. Он продолжил свои опыты, и от маленького, но хитрого и злобного волкогиенопуделя на бульдожьих ногах, скрестив его с договолкодавом, получил щенков невиданно крупной и лютой породы.

Я хотел спросить, как это селекционеры скрещивают между собою разные породы животных (я знал, как прививают на яблоню грушу или персик), но Мишка толкнул меня в бок, чтоб я не перебивал, и пообещал, что сам мне всё объяснит.

Корсаков оказался в затруднительном положении, вроде как в загадке про волка, козу и капусту: перед ним находился перепуганный, но отчаянный и звероподобный Гоморров, кассир по фамилии Шарлетыкин охал, держась за спину, и никак не мог подняться с четверенек, отважный Блинов лежал, бледный как смерть, в белом платье, забрызганном красной кровью, и с веточкой цветка флёрдоранжа на фате, а лошадь ускакала.

- А вы бы Гоморрову велели отвернуться и трахнули бы его пистолетом по голове! - нашёлся Мишка.

- Да, я в тот момент проявил непозволительное прекраснодушие, - согласился Корсаков. - Но я как-то не мог вообразить, что человека, особенно помещика, можно бить по голове сзади.

Тем временем Гоморров понял, что его никто не окружает, и предложил судебному следователю вместе придумать какое-нибудь преступление. Например, застрелить кассира, деньги разделить и сделать вид, что неизвестный преступник, мол, сам убежал, несмотря на всё геройство Корсакова. Гоморров сказал, что ему нужна только тысяча рублей. На неё он с щенками уедет за границу, и постарается продать их в цирк американского дельца Барнума.

"А если нет - с румынскими мазуриками грабить будешь?" - усмехнулся Корсаков, держа злодея на мушке.

"Лучше уж с парижскими, - усмехнулся Гоморров. - В Карамболи пойду".

В общем, стало ясно, что злодей, как бы сказал папа, совсем сдурел, как бы сказала мама, вконец обнахалился, и, как бы сказала Марья Ивановна, разуверился, что человек человеку должен быть не волк, а друг, товарищ и брат.

- Это называется "маньяк", - пояснил Корсаков.

Фридрих Андриянович, не спуская мушки с преступника, помог подняться кассиру Шарлетыкину, подал ему портфель и велел расстегнуть и показать Гоморрову. Но Шарлетыкин, хоть у него страшно болела перееханная дрожками спина, крикнул: "А денег-то нет!" - и стукнул разинувшего рот Гоморрова портфелем по голове. Тот свалился без чувств, а Шарлетыкин, с трудом опять нагнувшись, отобрал у преступника охотничий ножик и стал вязать ему руки припасённой верёвкой, приговаривая, что в пьесе или в романе было бы лучше сначала показать, что в портфеле вместо денег чугунная сковородка из трактира, а в жизни лучше сразу бить. Корсаков тем временем перевязал отважного Блинова фатой, положив ему на рану чистый носовой платок, смоченный из походной фляжки. Тот пришёл в чувства и пообещал, что постарается не умирать - тем более что бывал уже дважды ранен в грудь, один раз на войне, турецкой пулей, а другой раз на дуэли.

- В то время ещё встречались люди, заставшие эти вредные предрассудки, - объяснил нам Фридрих Андриянович. Ведь мы с Мишкой думали, что дуэли закончились ещё в прошлом веке, даже на пистолетах.

Тут со стороны совхоза раздался звон, и на кассирских дрожках к месту боя подлетели колхозники, вернее, рабочие совхоза с ружьями и топорами, а впереди верхами, то есть на конях скакали сам директор, отставной подполковник Шиллер, и его управляющий, князь Вышневолошецкий.

- Как же князю можно было доверять управление колхозом? - удивился Мишка. - Он же буржуй и мог навредить!

- Вышневолошецкие всегда слыли бедными и бестолковыми, так что им можно было доверять, - ответил Корсаков. - Этот был агроном и механик.