Мы, семья

Она посмотрела на праздничную мишуру и подумала: «Как бы ему не стало плохо от внезапного хлопка».

Эмили пообещала себе не дергать хлопушку за его спиной, дабы помимо неожиданной новости не довести мужа до инфаркта резким звуком.

Остался час. Длинный плакат с поздравлением был уже готов. Сделанный на скорую руку, он не был идеален, но сейчас это было абсолютно не важно. Важен сам факт долгожданного сюрприза. Эмили зашла на кухню, раздумывая о том, как лучше его разместить. Затем в голову закралась мысль: «Может, лучше повесить на стене в гараже? Да! Точно! Вот он ошалеет, когда заедет». Когда она представила реакцию Райана, на её лице появилась улыбка.

Она взобралась на стул и прикрепила одну сторону плаката к стене напротив ворот. Перенесла табурет на нужное расстояние и увидела, что поздравительный транспарант оказался слишком длинным. Пришлось его прикреплять к боковой стене, где уже долгое время лежали нетронутыми всевозможные ящики с инструментами, хламом и мелкой техникой. Ей было жаль, что восторженная надпись крепилась под небольшим углом, но по-другому уже было нельзя: время поджимало, а еще ведь надо было надуть шарики. Эм направилась к выходу, но вдруг отклеился скотч, держащий дальнюю сторону плаката. Она вновь взобралась на стул, отделила клейкую ленту от рулона, но неожиданно почувствовала, что теряет равновесие: одна из ножек надломилась под её весом. Всё произошло так быстро, что Эмили ничего не оставалось, кроме как вцепиться в ящик в надежде избежать падения, но стул рухнул, как и плохо закрепленный ящик, за который она схватилась.

Ударившись о пол, Эмили застонала от боли. Сильно болела рука, она пошевелила ею – перелома не было. Коленка также саднила.

– Вот же дура, – ругая себя за неуклюжесть, произнесла девушка.

Эмили, стоная, выпрямилась в полный рост и сразу замерла. Из-за упавшего ящика показалось углубление в стене. Совсем небольшое, но достаточное, чтобы хранить мелкие вещи. Эмили присмотрелась. В нише лежало несколько дисков и флешка. Она застыла, не зная, что и думать, боль отступила на второй план.

«Какое-то редкое порно? – посетила её мысль, так как обычное видео для взрослых они просматривали совместно и неоднократно. – Глупо прятать его, да и незачем. Но тогда что это? Бывшие?»

Эмили медленно потянулась к спрятанным вещам, взяла в руки и присмотрелась к надписям на каждом диске: «Мой первый кровавый орел», «Повторное вознесение», «Исключительный полет», «Возрождение кровавого орла» и, наконец, «Любовь, рождённая в агонии».

– Господи, – прошептала она. – Что это?

Эмили в недоумении побрела к телевизору, вставила флешку – на экране высветились те же наименования: видимо, владелец перенес на неё копии файлов.

Девушка включила первое видео.

В кадре была полная темнота. Абсолютно ничего. Мрак. Но слышались какие-то звуки. Эмили прибавила громкость. Женский стон. Будто через зажатый или заклеенный рот. Спустя минуту в кадре открылась дверь. Тусклый свет проник в помещение. Источник стонов по-прежнему оставался невидимым, но звуки превратились в плач и вопли. По всей видимости, женщина ужасно боялась вошедшего. Включился свет.

– О боже, – со страхом произнесла Эмили, наблюдая за сценой на экране.

Это был гараж, практически такой же, в котором она только что была. Судя по ракурсу, камера располагалась на треноге и захватывала большую часть помещения, а включение съемочного оборудования состоялось за некоторое время до начала действий. Полностью обнаженная девушка была подвешена к деревянному потолку, руки стянуты у запястий, а тросы проходили через крюк на потолке и крепились к противоположной от входа стене. Тело было подтянутое, стройное, обнаженная грудь резко вздымалась от жадного вздоха. Из-за мешка на голове не то что видеть – дышать было тяжело. Ей явно не хватало кислорода. И в придачу к этому визит страшного человека усилил ужас, отчего дыхание сбивалось еще больше. Её ноги висели на полуметровой высоте практически без движения. Заложница давно потеряла надежду на самостоятельный выход из этой ловушки и надеялась только на чудо.

Бетонный пол был покрыт многослойным полиэтиленом.

Палач вошел в маске цвета золота. Её очертание напоминало слепок мужского лица с вырезами для глаз. Волосы прикрывала ткань, прикрепленная к маске. Все тело скрывал черный смокинг. Туфли блестели, отражая свет. Человек приблизился к месту, где крепились веревки, отвязал их и опускал заложницу на пол, пока её обмякшие ноги не оказались согнутыми в коленях. Руки по-прежнему были вздернуты вверх, а туловище слегка согнулось. Он разрезал хомут, скрепляющий запястья, содрал мешок с головы жертвы. Блондинка. Лицо красивое, заплаканное, в ссадинах. Глаза выдавали неспособность трезво мыслить. Наркотики? В венах жертвы явно тёк какой-то одурманивающий препарат. Мучитель обошёл девушку, содрал скотч с пухлых губ, она запричитала:

– Пожалуйста, отпусти меня… Пожалуйста, пожалуйста…

Мужчина не реагировал на просьбы жертвы.

– Мне больно, – продолжила девушка, пытаясь разжалобить мучителя.