Мы, семья

– Будет еще больнее, – тихо и неожиданно прозвучал голос.

Измученная заложница замерла, впервые услышав садиста, и после паузы снова решилась заговорить:

– Я не запомнила лица и не смогу тебя опознать.

Молчание.

Девушка продолжила:

– У меня богатые родители, они заплатят выкуп.

Пока девушка шептала, он встал за спиной, наклонился к уху и медленно произнес:

– Они уже заплатили.

Голос по-прежнему звучал почти неслышно, оттого и не был узнаваем Эмили. Заложница продолжала что-то говорить, но слова произносились настолько тихо, что расслышать их казалось невозможным.

В это время мужчина подошел к столу и откинул покрывающую его ткань. Из-за положения камеры не было видно, над чем он так задумался. Наконец палач взял в руку нож. Испуганная девушка не могла видеть его, а видеокамера передавала ужас на её лице. Заложница попыталась заглянуть себе за плечо, но положение тела не позволяло увидеть действий изверга.

Вскоре он вновь приблизился к ней сзади и, приподняв собственную голову вверх, глубоко втянул воздух. Казалось, садист смаковал момент, предвосхищая эйфорию. Он вновь посмотрела на спину беспомощной девушки, затем сменил хват ножа и, прикоснувшись к плоти, провел острым концом по гладкой коже.

Девушке обожгло спину, она закричала что есть сил, но боль практически не чувствовалась, в отличие от ощущения стекающей по спине жидкости. Осознание того, что это была кровь, сводило её с ума.

– Я сделаю всё, что захочешь! Только перестань, только… – она понимала, что слова уже ничего не решают. Ей оставалось только молиться и надеяться, что каким-то чудом эта кровавая процедура прекратится и садист остановится.

Как только кожа от плеч до нижних ребер была аккуратно срезана и отделена, безумец остановился, придвинул табурет с покатом вплотную к груди девушки и вернулся к столу.

В этот время обмякшее тело жертвы висело без чувств, без мыслей. Пытка окончательно сломила дух и тело. Склонив голову, она просто существовала, как кукла, как кусок разумного мяса, в котором еще теплилась жизнь. Наркотики и препараты по-прежнему циркулировали в организме, заставляя жертву оставаться в этом проклятом мире, но восприятие окончательно потеряло связь с реальностью. Сознание существовало где-то там, за горизонтом событий, и было вне умирающей жертвы.

Палач поднес к лицу небольшой топорик, взглядом проверил лезвие, а после встал на прежнее место позади многострадальной девушки. Медленный взмах… удар. Кровь брызнула на маску. Еще удар – хруст, кровь. Рукой он отделил ребро от позвоночника и отвёл в сторону. Жестокий ритуал совершался со страстью безумного художника и пытливой точностью хирурга.

Вновь удар, затем еще – второе ребро отделилось от хребта. Процедура повторилась множество раз.

Завершив первый этап, кровавый скульптор отпрянул от созданной картины немного назад и насладился видом жертвы, давно испустившей последний вздох. Его упоение чувствовалось сквозь экран.

Изверг бережно достал лёгкие и положил на плечи девушки. Ручейки крови устремились на грудь, на живот и ниже. Убийца взял отделенную ранее кожу и пришил её к рукам, после чего оттянул и соединил с туловищем теми же нитками. После завершённой процедуры вернулся к стене и натянул веревки. Девушка словно взлетела.

Вот он! Кровавый орел!

Психопат затянул узлы, приблизился к объективу и поставил стул напротив подвешенной заложницы, закрыв спиной часть изображения и созерцая собственное творение. В какой-то момент правая рука опустилась вниз и начала совершать массажные, а затем и подергивающие движения. Он удовлетворял самого себя, смотря на образ убиенной жертвы.

Эмили застыла. Слезы капали из глаз, но лицо не выдавало эмоций. Шок, это был настоящий шок.

«Это чудовище не может быть Райаном», – подумала она.

Девушка машинально нажала кнопку перемотки – центральная фигура практически не изменила положения тела вплоть до окончания видео. На экране снова появились подзаголовки. Эмили продолжила просмотр, включив строку с подзаголовком «Любовь, рождённая в агонии».

И снова на веревках висела молодая обнаженная девушка с упругой грудью и спортивного телосложения. Лицо было скрыто. Как только маньяк стянул мешковину, жертва показалась ей до жути знакомой. Эмили нажала паузу и увеличила изображение.

– Боже! – девушка отпрянула от экрана и, уже моля, повторила: – Боже…

Её затрясло. На экране была она.

Все действия повторились. Жертва стояла на коленях в наркотическом опьянении, а точно так же одетое в смокинг чудовище с ножом зашло за спину. Медленные, ювелирные движения резали её плоть целую минуту, после чего она что-то прошептала. Психопат остановился. Его голова показалась из-за плеча девушки.

– Что? – спросил он. – Что ты сейчас сказала?

Она приблизила губы к его уху и вновь прошептала какие-то слова.

Через мгновение маньяк выпрямился и решительно направился к видеокамере. Съёмка прекратилась.